все понимает.
Даниэль ничего не говорит и просто кивает с легкой улыбкой.
– Кстати, тут возле входа сидели какие-то женщины, – задумчиво говорит Даниэль, приложив палец к губе. – Забыл, как их звали, но похоже, что они живут здесь.
– Я понял тебя, – кивает Питер. – Это мои соседки сверху. Марта и Хилари.
– Я не совсем уверен, но мне показалось, что они обсуждали тебя. Не в лучшем свете. И меня удивило, что эти женщины указали пальцем на меня и спросили, почему я не поздоровался с ними, когда проходил мимо.
– Ах, эти старые клуши снова сидят на скамейке, как сладкая парочка, и обсуждают, кто что делает, – тихонько хихикает Питер. – Хотя что еще остается делать бабулям, у которых нет ни мужей, ни детей.
– А ты что не ладишь с ними?
– Да, у меня с ними не очень хорошие отношения, и они постоянно обсуждают меня в ужасном свете. Но больше всего я конфликтую именно с Мартой. Она должна была быть в очках с толстыми линзами.
– Да, припоминаю. А что вы не поделили?
– Ничего. Просто меня уже задолбали ее чертовы кошки, которые жрут всякую дрянь, постоянно травятся и орут как во время брачного периода.
– Они даже хотят, чтобы ты съехал отсюда.
– О, да! Эти бабули спят и видят тот великий день. Спорю, что Марта закатит пир в честь моего переезда, если он когда-нибудь состоится.
– А еще им очень не нравится этот песик.
– Только потому, что Сэмми громко лает, а ее кошки прячутся по углам, когда Хелен приводит сюда этого бандита.
Сэмми громко лает после того, как слышит упоминание о кошках.
– И ты хочешь, чтобы она отдала их кому-то? – спрашивает Даниэль.
– Нет, пусть они живут у нее, раз кошаки заменяют ей мужей и детей, – отвечает Питер. – Я бы и слова не сказал про этих кошек, если бы она следила за ними. Но моя соседка позволяет им бродить по подъезду или вообще выпускает на улицу и разрешает есть то, что они находят в мусорных пакетах или на помойке. А потом они травятся всем этим, начинают блевать и гадят во всем подъезде. И по утрам они часто не дают мне спать и будят черт знает во сколько своими громкими мяуканьями.
– О, сочувствую… – с грустью во взгляде произносит Даниэль.
– Я ничего не имею против кошек и отношусь к ним хорошо. Но меня раздражают конкретно эти кошки. Которые задолбали не только меня, но и весь дом. Но увы, на эту женщину ничто не действует.
– Ясно… – Даниэль снова осматривается вокруг себя, пока на пару секунд в воздухе воцаряется тишина. – Эй, я вроде бы слышал, что эти женщины говорили о какой-то группе… В которой ты играешь…
– Да, у нас есть группа, – с легкой улыбкой отвечает Питер.
– У нас?
– Конечно. Ты тоже являешься ее частью.
– Я являюсь частью группы?
– Да, я играю на ударных, ты – на бас-гитаре, Терренс – на ритм-гитаре, а Эдвард – на соло-гитаре. И мы все поем.
– О,
