не видели еще ученических стенных газет и не представляли, как они выглядят, поэтому долго решали, что там может быть.– Слушай, – сказала вдруг Юля, и глаза ее вспыхнули, – ты ж стихи пишешь? Давай какой-нибудь поместим?
Кровь ударила в виски, и я предложил:
– Давай я напишу, а ты решишь…
– Хорей, – согласилась Юля и подала мне листочек с ручкой.
Я подсел к столу и начал писать: Дай губ твоих, Юля – я небо потрогать хочу!..
Закончив, я передал листок и почувствовал, как жар сковал все мое тело. Я не мог поднять глаза.
Она прочитала и долго сидела молча. Я тоже молчал.
– Ты так сильно пишешь… – сказала Юля и снова затихла.
Потом, видимо, перечитала и спросила:
– А почему ты написал «очи колдуньи»?
– Не знаю. У тебя глаза такие…
– У меня бабушка в том году умерла – все ее ведьмой считали. Она все предсказывала, даже смерть… К ней лечиться приходили.
Юлю я никогда такой не видел: ее лицо побледнело и как-то смялось, волосы безвольно разлеглись по голове, щекам, свисли вниз, а огоньки в глазах заострились…
За окном разыгрался осенний ветер, завыл и застонал, сбивая последние листья.
– У нас перед тем, как мама с папой развелись, стал кот у кровати мочиться.
– А это что – плохая примета?
– Да. Так бабушка гоняла его, а потом вообще отравила… Не помогло! Ты знаешь, я в это верю. Я вообще человек не от мира сего – больше с космосом люблю общаться. Я иногда вижу все наперед – даже страшно становится… Как-то во сне увидела, что на экзамене вытащу пятый билет. А получилось так: учу-учу, дохожу до пятого – и все: то засну, то кто-то позовет… Представляешь: иду на экзамен, выучив только пять билетов, но уверена, что сдам! И так и получилось! Пошла первой и вытащила пятый билет, представляешь! Попросилась отвечать без подготовки и даже дополнительные вопросы угадала! Задачу решила таким способом, которому нас не учили – все во сне увидела! Все были в шоке! Маман меня потом терроризировала – выясняла, была у меня шпаргалка или нет. Представляешь?!
– Я с тобой хочу дружить! Перед каждым экзаменом будешь говорить, какой билет нужно выучить.
– А что мне за это будет?
Мы посмеялись.
– А я побрился, – захотелось мне похвастаться, – смотри, – и я подставил щеку.
Она провела пальцами по корешкам моей первой щетины, и теплая волна накрыла меня…
Мы что-то все-таки надумали с газетой – не стих, конечно. И договорились, что встретимся еще раз. Я ушел домой глухой ночью.
Правда, все это совсем не повлияло на наши отношения. Сделать что-то большее я не мог, потому что каждый раз натыкался на стену, бившую электрическим током. Да и опыта отношений с девчонками у меня не было.
Весь мой «роман» развивался только в стихах, которые я кропал чуть ли не каждый вечер… Ну, и зачитывался (даже на уроках) молодежными повестями, которые печатал журнал «Юность»,
