Шеба и ее братья открывали шоу многоголосными песнями о любви, рок-н-ролле и семье. В шоу приходили интересные звездные гости, такие как Ли Мейджорс, Фарра Фосетт, Либераче или Юл Бриннер. За выпуск Шеба меняла порядка восьми костюмов – она играла индианок, русалок, чирлидерш и даже одну старушонку, которая часто появлялась в скетчах.
«Семейные узы» закрыли вскоре после того, как Шеба поссорилась со своими братьями. Мы с близнецами читали об этом в журнале «Пипл». По словам Шебы, ей до смерти надоело, что ее братья считали себя единственными хозяевами в шоу. Оказалось, что смотреть шоу без Шебы никто не хотел – без нее в эфир вышли только два эпизода, прежде чем «Узы» заменили передачей «Ближе к делу». Шебе к тому моменту уже и не нужно было никакое шоу – она с головой ушла в съемки фильмов с красавцами-кинозвездами или с лошадьми и на африканских ранчо. Я видела лишь несколько ее фильмов, так как большинство из них мама считала слишком фривольными.
По телевизору у Шебы были длинные черные волосы, которые ниспадали водопадом почти до самой талии. Ее глаза казались огромными, как блюдца, с ресницами, которые едва касались бровей. Ее улыбка ослепляла, как вспышка на фотокамере. Сейчас, когда Шеба сидела на банкетке у Коунов, я увидела, что ее волосы были такими же длинными и красивыми, как по телевизору. Глаза – такими же большими. Вот только ресниц не хватало. На ней были обрезанные шорты и майка без лифчика, и она сидела, поджав под себя босые ноги. Ее золотистая кожа казалась блестящей и гладкой, как кусок мокрой замши.
Я лишилась дара речи.
Шеба подняла глаза и заметила меня.
– А ты, наверное, Мэри Джейн, – сказала она. – Иззи рассказывала о тебе.
Я кивнула.
– Классные шорты. – Она улыбнулась, и я почувствовала, что у меня подкашиваются коленки.
– Я вчера их обрезала. Мне кажется, они слишком длинные.
– Ха, что ж, это легко исправить, правда? – Шеба соскочила с банкетки и стала обыскивать стол. – Как они вообще что-то находят в этом доме?
– Иззи почти всегда знает, где искать. А что вы ищете?
– Ножницы!
Я открыла ящик, в котором копалась на прошлой неделе, когда искала овощечистку. Ножницы были там, спрятанные среди лаков для ногтей, маникюрных кусачек, автомобильной карты Мэриленда, палочек для еды в бумажной упаковке (и без нее), липких монет, жвачек «Риглис», резинок для волос и прочего хлама. Удивительно, но ножницы все еще были там. Я вынула их из ящика и подала Шебе.
– Иди сюда, залазь на скамейку, – сказала она.
Я подошла к банкетке и взобралась на нее. У меня дрожали руки. Я надеялась, что хотя бы ноги не дрожат.
– Давай сначала отпустим подвороты. – Шеба раскатала одну штанину моих шорт. Ее руки оказались прохладными и нежными. Я раскатала другую.
Шеба рассмеялась.
– Ты была пьяная?!
– Что?
– Когда
