некоторые дела.
– Какие?
– Боря, Боря, может, притормозишь? Есть некоторые личные вещи, которые я не готова вываливать через пять минут после знакомства.
– Да, конечно. Извини. Просто я как будто тебя знаю. Всю жизнь знаю.
– И не одну, – еле заметно хмыкнула девушка.
– Что?
– Ничего. Так, мысль пришла. У меня бывают… хм… озарения.
– Озарения? – Глубоко внутри проскользнула едва заметная тревога, которую Борис поспешил прогнать.
– Ну, знаешь, могу предсказать судьбу. Вижу будущее, гадаю по руке.
– Как цыганка? – недоверчиво поинтересовался Боря.
– Не веришь?
– Честно говоря, я не верю в магию. Ну, посмотри вокруг: атомные ледоколы, портовые краны, шахты. Какая уж тут магия!
– И ты никогда не ощущал ничего необъяснимого? – В голове Ады промелькнуло лукавство.
По спине Бори пробежали мурашки страха. Внутри всплыли его воспарения над землей и закапывания вглубь. Как будто он ощущал все это наяву. Но парень не подал виду:
– Нет, ничего такого.
– Что ж, ты – счастливчик. Живешь в реальности. А хочешь…– Ада осеклась.
– Что?
– Ничего. Понимаю же, что не хочешь.
– Нет, ты скажи! Вдруг, я хочу.
– Что ж, ты сам попросил! – В зеленых глазах промелькнула бесовщинка. – Хочешь, я предскажу твою судьбу? По руке.
– А давай! – Боря хорохорился, но ситуация нравилась ему все меньше. Кто знает, что удумает эта странноватая хиромантка. Хотя, скорее всего, она обычная шарлатанка или просто слишком увлекающаяся персона, как все это тарологи, нумерологи и прочие –ологи.
– Тогда протяни руку ладонью вверх.
Боря подал руку и заметил, как в венах предплечья возбужденно пульсирует кровь. Словно ждет или боится.
Ада нежно покрутила его кисть, что-то пробормотала на непонятном языке, провела по центру ладони острыми коготками. Замерла на секунду. А потом подняла на Борю затуманенный взгляд и с нескрываемым ехидством проговорила:
– У меня для тебя не очень хорошие новости.
– Ну-ка? – Снова этот неприятный тревожный холодок и снова попытка скрыть предчувствие от себя самого.
– Ты сегодня умрешь. Прямо сейчас.
– Что?
Желание расхохотаться захлебнулось в вязкой жидкости с металлическим привкусом, заполнившим рот. Ада наотмашь полоснула по горлу Бори скальпелем, кровь хлынула потоком. Боли не было. Был лишь немой вопрос: «За что?».
Борис пытался зажимать рану руками. Бордовая кровь заливала толстовку, штаны, липла к рукам. Попала даже на новые очки. Все это странные мысли промелькнули слишком быстро, чтобы иметь значение. Боря не успел даже подумать о том, что будет с его семьей, и почему его жизнь оборвалась так рано.
Последнее, что отпечаталось в его голове, были слова Ады: «Я потом тебе объясню», и ее смутный образ,
