Одну тощую, изворотливую министерскую крысу.
– Ты говорил с ним? Со своим человеком из Высшего?
– Нет. Не выходит на связь.
– А с министерством Мира пробовал?
– Да, Улич, пробовал, – рокочет низкий голос с заметным раздражением. – Юная госпожа министр соблаговолила лично пообщаться.
– И?
– Черные Вороны останутся оборонять стратегические объекты.
– Ясно. Не поможет нам никто, – заключает Улич. – А что с боеприпасами?
– Цена остается прежней. Она сказала, что с оружейниками сговориться не удалось.
– Врет.
– Врет, конечно. И не пыталась. Не хочет расстраивать акционеров министерства. – Полковник Штерн бьет кулаком по столу. – Не затем оружейники спонсировали ее на конкурсе, чтобы потом нести убытки.
Снаружи раздается далекий грохот и спустя несколько секунд пронзительный свист. Затем снова грохот, но гораздо ближе. Снаряд падает где-то на соседней улице.
– Мы же заодно сейчас, хоть и служим Высшему. – Улич снимает каску и чешет затылок. Он не повышает голоса, даже когда злится. – А акционеры Мира не расстроятся, когда северяне вторгнутся в их драгоценный Полис?
– Есть и хорошая новость. – Штерн притворно улыбается. – Министерша сообщила, что раз уж боеприпасов нет и мы не пользуемся артиллерией, то она, так и быть, разрешает вернуть пушки до истечения срока аренды.
Очередной снаряд рвется совсем рядом, и в стену бьет град осколков. Улич осторожно выглядывает в щель в заколоченном окне. Дым от догорающего автобуса клубится вдоль дороги. Округа выглядит вымершей. Местные жители давно разбежались, а противник предпочитает вести обстрел на расстоянии и не вступать в ближний бой. Пока не вступать. Улич отворачивается от окна.
– Ты, кажется, обещал легкую прогулку, Штерн. Говорил, что через неделю будем пить пиво в Северопорте.
– Заткнись, Улич, – отмахивается командир, возвращаясь к карте. – Что-нибудь придумаем.
– Мы всегда выходили сухими из воды, – продолжает Улич. – Пришла пора платить по счетам. – Он усмехается. – Никогда бы не подумал, что Армию Штерна разобьет Северопорт.
– Ты замолчишь или нет?
– И отступать-то некуда, сколько ты в карту ни пялься. Мы уже в Кроми бьемся. Куда дальше? Глубже в город? А потом? Вести бои на улицах Полиса? – Он обреченно вздыхает. – Война проиграна, Штерн. Надо рвать контракт с Миром.
Штерн вскакивает на ноги. Огромная мускулистая фигура застывает, как статуя древнего бога войны. В ладони у него оказывается пистолет, полковник держит его на вытянутой руке, целясь в голову друга.
– Не знал, что под моим началом служат трусы. – Тень от стоящей на столе лампы скрывает половину зловещей гримасы. Ноздри раздуваются от тяжелого дыхания.
– Ты не туда целишься, полковник. – Улич невозмутимо
