style="font-size:15px;"> Вообще-то всё это выглядело нехорошо по отношению к Серёже, хотя у Лены с ним ничего такого не было. И не такого тоже: они даже ни разу не целовались. Просто «ходили», как мальчик и девочка в в школе, держась за руки. И у Серёжи не было таких глубоких, заглядывающих в самую душу тёмных глаз-омутов и нежных касаний, от которых кожа покрывается пупырышками.
Ну, там имелись, конечно, свои плюсы. Серёжа был охотник, и в доме всегда было бы свежее мясо. Но ему не хотелось запускать пальцы в пышные тонкие волосы. Да и волос у Серёжи не было – брит под ноль. Он был такой увалень, крепыш и шкафчик, с ним было уверенно и надёжно гулять в самых тёмных аллеях.
Но Лена сама кого хочешь защитит, например, нежного как цветок Сашу. Его хотелось греть дыханием, кутать нежную белую шею шарфом, отваривать курочку на ужин и протирать пыль со статуи Будды.
***
Мы пылесосили ковры в фойе. Лена крикнула сквозь шум, не есть ли это ветреность со стороны художника Саши – в первый вечер вот так сразу просить ребёнка? Я крикнула в ответ, что самое верное доказательство серьёзности намерений мужчины – это как раз таки желание родить совместного ребёнка. А тут сразу двое претендуют в отцы – да о таком счастье самые раскрасавицы мечтать не смеют. Лена гордо вздёрнула голову, зарделась маковым цветом и прибавила мощности в агрегате, так что он взревел и едва не засосал вставший на дыбы ковёр.
***
У Лены было доброе сердце и она никак не решалась: во-первых, открыть глаза Серёже на вероломство и подлость друга, а во-вторых, самой себе признаться, что подлец и предатель Саша ей нравится больше. Хотя точно ли больше – никак не могла решить дилемму.
Смотрят звёзды летние молча на парней,
И не скажут ясные, кто из них милей.
Милей оказался Саша. Серёжа что-то такое заподозрил и активизировался, расщедрился на турбазу с ночёвкой в одном номере – но было поздно. Лена то и дело срывалась в туалет и возвращалась зарёванная, измученная, с красным мятым лицом. Несмотря на токсикоз, она вся была счастливая и умиротворённая. Глаза у неё блестели сквозь слёзы, как звёзды. Что ни говорите, нет более обворожительной женщины, чем беременная. Она мурлыкала под нос уже не актуальную песню:
Рябина, рябина, девичья печаль,
Меня им, наверно, нисколько не жаль.
Всё ждут-не дождутся, всё смотрят во тьму,
А нет, чтобы просто уйти одному.
***
Ушли оба.
Всё разрешилось и разрушилось в одно мгновение. Как-то Лена пришла на работу сама не своя, мрачней тучи, на расспросы не отвечала и видно было, что она переживает громадное внутреннее потрясение.
Неужели Серёжа узнал про измену, что-то будет?! У него охотничий прохладный глаз и дома в сейфе двустволка, а такие с виду увальни бывают страшно ревнивыми и вспыльчивыми. Я предложила Лене уйти домой –
