глаз:
Надвигается свирепый скандинавский «викинг». Нет, это не объявление войны от северного соседа, а всего лишь порывы ветра с дождём. Пыльный дьявол – не крутой вестерн, а усиление ветра перед грозой. Парниковый котёл – тут сразу возникала аналогия с войной.
«Город превратится в раскалённую сковороду». «Пекло убивает». «Разверзся снежный Армагеддон». «Горожане задыхаются как в парной бане». Стивен Кинг курит в сторонке и с досадой давит окурок каблуком.
Бедная больная, без того издёрганная и расшатанная нервная система Марьванны – давайте её окончательно добьём. Лишь изредка – как прохладная рука на пылающий лоб, бальзам на сердце, мёд в уши – донесётся тихий человеческий голос из прошлого: «Прохладная погода ожидается… Заморозки по ночам характерны… Столбики термометров опустятся до минус… Днем не выше плюс…».
В довершение прибежала соседка: «Ивановна, началось! Ядерный взрыв!». И тычет газетой, а там огненный атомный гриб в полнеба, в клубах розово-жёлтого дыма. Марьванна надела очки, отобрала газету: да это всего лишь освещённое закатом кучево-дождевое облако, известное как «облако-наковальня».
Марьванна тогда наорала на соседку. Привела в пример товарища Сталина, хотя знала о нём лишь из учебников истории. У него разговор был короток: паникёров – к стенке! Потому и железный порядок был в стране, и даже погода стояла по стойке «смирно».
***
Без твёрдой-то руки и климат распустился, безобразничал. Позавчера минус тридцать, вчера плюс пять, а сегодня небо опрокинулось на город невиданным снегопадом. Марьванна с трудом отворила заваленную дверь подъезда. Каждое утро она занималась спортивной ходьбой в сквере.
Плечи оттягивал тяжёлый рюкзак – в передаче про здоровье рекомендовали набивать его кирпичами. Гарантировал прямую осанку, сжигание калорий, укрепление грудной клетки и брюшного пресса. Полагалась начать с одного кирпича и постепенно довести количество до трёх-четырёх. Марьванна заменяла кирпичи томами большой советской энциклопедии.
Как первопроходец, проваливалась в тяжёлом плотном снегу. Эх, где дворничиха тётя Дуся из детства, под чьи утренние скребки лопатой маленькая Машенька только засыпала слаще? Идёшь в школу – скрипучий, сверкающий под фонарями скверик будто с новогодних открыток Зарубина.
За спиной Марьванны, как привязанный, тарахтел мини-трактор, жутко бесил. Она вскарабкалась на снежную обочину, чтобы пропустить – трактор закопошился на парковке. Свернула в переулок – догнал, полз следом как навозный жук. Спряталась в чужом дворе – крошка-маньяк и тут её загнал в сугроб.
«Вот прицепилась, дурацкая железяка!». Марьванна, как все одинокие люди, имела привычку разговаривать с неодушевлёнными предметами. Чтобы успокоиться, переключилась на поверхностное дыхание. А какое дыхание, когда снегу по колено как в блокадном городе?
***
