раньше. Ночь, призванная служить цели отдохновения, нередко превращается в тревожную бессонницу или кошмарные сновидения. При этом ананкасты, как известно, критичны к своим страхам и часто воспринимают их как насильственные, неуместные, чуждые. Впрочем, подобное отчуждение пугающего ничуть не помогает ананкастам снизить психическое напряжение. Они прикованы к своим страхам и тревогам.
Из показаний свидетелей:
Личности, у которых определено навязчиво-компульсивное нарушение, демонстрируют определённые очень крайние проявления поведения, вызванного страхом, связанные с ритуальной активностью, а также повторяющимися мыслями и действиями.
Иногда уже в детском возрасте обнаруживаются навязчивости, особенно фобии – боязнь незнакомых людей и новых предметов, темноты, боязнь остаться за запертой дверью и т. д. Реже можно наблюдать навязчивые действия, невротические тики.
Прежде всего, конечно, психастеник боится за себя самого, за то будущее, которое его ожидает и которое он рисует себе мрачными красками, боится за свое физическое и психическое здоровье. Не менее сильно боится он за участь своих близких и родных; постоянные тревоги, опасения, беспокойство – вот что наполняет его жизнь…
Частые здесь ипохондрические переживания, тревожная мнительность, боязнь загрязниться, боязнь воров, негодяев, насекомых, сверхаккуратность, страх смерти, муки совести – все это у ананкаста также чаще всего насквозь навязчиво, то есть чуждо своим содержанием душе, не по жизненному существу.
Имя фобиям – Легион. Авиафобия, агорафобия, айхмофобия, акарофобия, акнефобия, акрибофобия, аматофобия, амихофобия, ангинофобия, анемофобия, антропофобия, апейрофобия, апифобия, апопатофобия, аритмофобия, атаксиофобия, аутомизофобия, аутофобия, аэрофобия… И это только фобии на одну литеру «А».
В «Толковом словаре психиатрических терминов» В. М. Блейхера и И. В. Крук насчитывается более 300 различных навязчивых фобий. Причём это далеко не предел их числу.
Можно снять шляпу перед скрупулёзностью психиатров (достойной ананкастного перфекционизма) с их повышенным вниманием к нюансировке человеческих боязней. Благодаря присваиванию имени каждому содержанию страха и переводу его на латынь и греческий, словарь психиатрических симптомов значительно обогатился наукообразными терминами. Есть ли смысл придавать таким образом самостоятельный вес каждой теме страха – вопрос, требующий отдельного рассмотрения. В деле об ананкастах нас интересует другое. Если количество фобий столь обширно, то в каком же жутком мире живёт человек, где практически любой фактор среды способен стать пугающе опасным? И почему, если все мы живём в одном объективном мире, он становится страшным не для всех людей, а прежде всего для ананкастов?
