дел таково, что в любом биологическом удовольствии непосредственно присутствует эгоистический момент: индивид что-то получает сугубо для себя в обход общественным интересам. Он не направляет имеющиеся у него ресурсы их на «полезную работу» поддержания социальных связей и структур. Поэтому общественное мнение и социальные институты всегда очень ревностно относятся к удовлетворению потребностей, приносящим человеку большое удовольствие, особенно, к формам удовольствия, достигаемым вне и помимо общества.
Стоит ли удивляться, что именно сексуальным потребностям досталось от общества по полной программе. «Маленькой смертью» (la petite mort) называют французы пик сексуального удовольствия с оргастической разрядкой. По всей видимости, общество интуитивно воспринимает это мощное переживание удовольствия в качестве выражения некой временной символической смерти социального контроля и достижения личной независимости.
Особенно преуспели в ограничении сексуальности религиозные предписания. Книга Д. Кон-Шербока, Д. Д. Крайссайдса, Д. Эль-Алами «Истинная вера, правильный секс. Сексуальность в иудаизме, христианстве и исламе» наглядно иллюстрирует до какого абсурда и комичности может дойти регламентация секса в вероучениях. Религиозная мораль готова без устали и до предельной мелочности генерировать условные нормы – кому, с кем, когда, где, как и сколько. В тех же конфессиях, в которых сексуальное влечение получает ярлык порочности и греховности, ограничения могут становиться крайне садистическими.
В ущемлении свободы выражения сексуальных и других эгоистических потребностей со стороны социума по отношению к человеку нет какой-то злонамеренности. Так срабатывает общественный инстинкт самосохранения. Дело в том, что индивидуум не является неисчерпаемым ресурсом. Если где-то в его активности прибыло, то где-то убыло. Для поддержания социальных институтов нужна энергия, затраченная работа. Поэтому общество встраивается в психическую экономику человека и предписывает ему откладывать достижение личных интересов на потом. При этом удовлетворение эгоистических желаний не полностью воспрещается, а допускается через опосредованные социальные звенья. Человек имеет право на удовольствие, но лишь как награду за правильно прожитую общественную жизнь, напряжённый труд и добрые альтруистические поступки.
Обычно в противоречии эгоистического и общественного, в конфликте «хочу» и «должен» здоровые люди находят оптимальный компромисс: «кесарю – кесарево», а «себе – своё». Даже формула золотого альтруистического правила «Делай людям то, что ты хочешь получить от них для себя», включает эгоистический компонент – необходимость получить что-то для себя. Но ананкасты на такие компромиссы плохо способны.
Насколько сильно ананкасты ограничивают свои эгоистические потребности наглядно проявляется в их неспособности к расслаблению и отдыху.
