В нём горели чувства, которые тянули на пару тяжелых статей УК.
– Едва не пришиб, ля, – продолжил сипеть «плоскомордый». – Грызу вон зубы последние выбил своей табуреткой, ля. Мне колено едва не преломил, ля. Брыкался как конь необъезженный, ля. Хорошо, у Грыза сеть чаростойкая была, ля. Когда принцесса нас заговором уконропупить попыталась, то всё в сеть, ля, ушло, а часть в него прилетело. Свезло, ля, иначе кирдык. Закикозило бы как селтейских тушканчиков верблюжьим задом, ля. Мы даже обыскивать их не стали, ля, мало ли чё. Затащили в Сдержню, чтоб они это, не начарили ничё, ля.
Так вот почему мне знакомы эти фигуры!
Я обернулся к принцессе. Она сидела на кровати и невинно обрывала нитки с подола своего платья.
– «Тени», значит, меня достали? Влез, значит, и сила впустую ушла?
Лея вытянула ножку и покрутила ступнёй, разглядывая жемчуг на туфле.
– Эй, черновласый, ля! – Учитывая, что больше никого с такими приметами поблизости не было, обращались явно ко мне. – Ты откель такой прыткий, ля?
Хотелось… да непонятно, чего хотелось. В голове был бардак. Обида, злость, немного отчаяния и капля безбашенной удали – всё смешать, но не взбалтывать. Такой коктейль в обстановке повышенной нервозности я пробовал впервые и совершенно не представлял, как он подействует. Похоже на опыт моей единственной пьянки, после которой я отказался от алкоголя. Совсем. А когда вспомнил всё, что делал в процессе, то даже квас и кефир перестал употреблять. И в окрошке тоже. Просто на всякий случай.
Лея хлопала ресницами с видом прилежной выпускницы, знающей при этом, что она королева бала.
– Прошел бы я долиною смертной тени и не убоялся бы зла, потому что ты со мной, – продекламировал я ей вольное изложение всплывших откуда-то строк. – Ибо узрел я лик прекрасный и преисполнился благодати на подвиги ратные. Но поднесённая тобою чаша оказалась наполнена ядом…
– Слышь, ля! Я с тобой разгова… – рявкнул «плосколицый» и полностью сорвал себе голос. Издав еще пару нечленораздельных хрипов, он с таким остервенением присосался к своей бутылке, будто дорвался до элитного коньяка на бесплатной дегустации, которая с минуты на минуту закончится.
– Шлыш! – подхватил тот, кого назвали Грызом, и сплюнул кровавым сгустком. В нем виднелись осколки зубов. – Отфещяй, коли шплашивают! Ты хто ефть? Это ты ижбил гелцогшкого шына и штлажей?
– Окстись, болезный, – откликнулся я. – Все показания только в присутствии моего адвоката.
– Та ты наглеть удумал, щен тугоухий! – рассвирипел Грыз. – Ща лаштянем тебя як лягуху на шковолотке, пока не плишли жа вами, фсё выложишь!
– Очко вы себе «лаштянете». Ты вон зубы свои лучше собери в кулёчек, может, чародеи местные взад вклеят. – Я заметил, что принцесса с интересом прислушивается.
– Жа жубы мои ты, гнида, отфетишь! – Грыз схватился за прутья решётки, глаза его вращались независимо друг от друга. – Гелсог
