избежать привязки к Анжуйскому – это Нить Жизни. Еще бы как можно дольше избегать встречи Полин и его светлости, и совсем хорошо.
Приведя себя в порядок и надев рубашку и штаны, Лоран спустился вниз, в столовую: из кухни уже долетали соблазнительные запахи, пришла экономка и там хозяйничала. Некромант заглянул в помещение, окликнул невысокую полную женщину в чепчике и переднике.
– Мадам Бернье, доброе утро! – поздоровался он с улыбкой.
– О, мессир Лоран, доброе! – Женщина обернулась и улыбнулась в ответ. – Прикажете накрывать завтрак?
– Да, на двоих. – Гастон подмигнул. – У меня гостья, теперь постоянная, мадам Бернье.
Женщина всплеснула руками, и ее улыбка стала шире.
– Ох, радость какая, мессир Лоран! А кто она? – чуть понизив голос, спросила экономка.
– Мой якорь, мадам, – с явным удовольствием сообщил Гастон. – Ее зовут Полин…
– Прошу прощения, мессир, я забыла, вам же утром принесли послание, пока вы спали, – перебила его экономка. – Там в коридоре на подносе лежит.
У Лорана зашевелились нехорошие предчувствия, настроение сразу упало. Вспомнилось требование короля, и улыбка пропала с лица некроманта.
– Спасибо, мадам, – поблагодарил он и поспешил выйти.
На тумбочке у двери на круглом подносе лежал запечатанный конверт, и даже издалека Гастон уже знал, чьей печатью он запечатан. А приблизившись и взяв послание, понял, что не ошибся: королевский герб. Поджав губы и нахмурившись, Гастон вскрыл конверт и достал прямоугольник из плотной серебристой бумаги, на котором была написана всего одна строчка: «Мессиру Гастону Лорану, начальнику городской стражи, и его якорю. Версаль, суббота, двадцать пятое апреля, восемь часов вечера». Приглашение на два лица в загородную резиденцию его величества. Некромант резко выдохнул, прищурился. Полин точно будет недовольна, ведь это уже завтра. И в Версаль наверняка явится Анжуйский…
Тем же утром, дом Гастона Лорана
Утро для меня наступило уже ближе к полудню, и когда я открыла глаза, оглядев незнакомую комнату, то окончательно осознала, что моя жизнь переменилась. И вот теперь в памяти всплыли слова Гастона об изменении в рисунке. Я села и покосилась на плечо: золотистые линии словно присыпаны черным перцем. Вот, значит, как. Мои пальцы медленно провели по татуировке, я прислушалась к ощущениям, но больше ничего странного не было. Ладно, пора вставать, желудок уже дал знать, что он не прочь подкрепиться. Отбросив одеяло, я встала, надела вчерашние штаны и рубашку и огляделась, рассматривая, куда меня поселил Гастон. Небольшая, но уютная комнатка с двумя окнами, кровать с резными деревянными столбиками, на полу мягкий ковер, и даже камин есть. Увидев простой туалетный столик с несколькими ящичками и большим овальным зеркалом, я удивленно подняла брови: позаботился или он
