он начинает злиться.
– Да ничего, ладно.
– Нет, если тебе есть, что сказать, говори.
– Вообще-то есть. И ты же сам хотел поговорить серьёзно.
– Да, хотел. И сейчас хочу, но ты меня на семейный совет что ли приглашаешь? – кивает он на развесившего уши Вадечку. Давай ещё тогда отца твоего по скайпу подключим и мачеху. Сейчас домой приедем и поговорим спокойно.
– Тогда, значит, и скажу.
– Я вообще-то тоже там живу, если чё, – вступает Вадик.
– Больше не живёшь, – сквозь зубы говорит Рыков.
– Как это? А куда ж мне? У меня там лучшие годы жизни прошли, между прочим, и что теперь, из родного, можно сказать, дома погоните?
– В отеле поживёшь.
– Э-э-э, нет! У меня на отель денег не хватит, надо сначала контракт заключить, оплату товара получить и всё такое.
– Не переживай, я снял тебе номер на несколько дней. Сейчас приедем, возьмёшь свои вещи и поедешь в отель.
– А в какой?
– «Плаза». Я сам там живу.
– Ух-ты, серьёзно? Ну ладно. А у него сколько звёзд, пять?
– Пять-пять. Ты выбирать, что ли будешь?
– Ну так-то, почему бы и не выбрать? Так чё, может бухнём там вечерком, перетрём за дела? Или ты с Дашкой зависнешь?
– Не зли, – бросает Рыков и отворачивается к окну.
Остаток дороги мы едем молча. Приехав, поднимаемся в квартиру. Вадик собирает свои вещи и убегает.
– Ром, я тачку возьму, да? – бросает он перед выходом. – Ладно-ладно, шучу, чё ты…
– Иди уже, оленёнок Бэмби, пока по бубенчикам не получил. Ключи отдай. Часа через два приезжай на завод, буду решать по тебе. Скажешь там секретарю, что договаривался со мной. Она, конечно, злая и умом не блещет, но кофе нормальный варит. А тебе испытание – прорваться через её кордон.
– Это Кристинка что ли? Нормальная девчонка, зря ты на неё наезжаешь.
– На заводе чтоб по имени отчеству меня называл, понял? Иди тренируйся.
Он уходит, а мы остаёмся одни. Стоим. Смотрим друг на друга. Я чувствую себя, как школьница под его взглядом.
– Иди сюда – тихо говорит он.
Я делаю шаг, подхожу поближе. Он берёт меня за руку и притягивает к себе. Я кладу голову ему на грудь, дышу им, горьким миндалём, его выветрившимся одеколоном… Он обнимает меня, проводит рукой по волосам и прижимает к себе. Так мы стоим какое-то время и ничего не говорим.
Он гладит мои волосы, плечи, рука спускается ниже и я ощущаю возникающее напряжение, тело начинают пронизывать первые импульсы возбуждения. Совсем маленькие искорки, которые вот-вот начнут расти и превратятся в негасимый огонь. Я чувствую, как Роман наполняется силой, дыхание едва заметно учащается и в меня упирается его напрягшийся член.
Меня это заводит, но я не готова. Я должна понять, должна знать, должна быть уверена до конца.
Я кладу ладони ему на грудь и отстраняюсь.
– Я так не могу. После
