которую вы сделали позавчера. На ней – трое господ в женских платьях и один молодой человек.
– Нет. Ничего такого я не помню, – быстро сказал фотограф, но я почувствовал, что он обманывает. Вынув из кармана табакерку, я заложил в нос небольшую щепоть табаку, вдохнул и снова сунул табакерку на место.
– Леонид, – сказал я, вытирая нос платком, – так нечестно. Я был с вами откровенен, пообещал, что не пойду к прокурору, что не напишу про вас в газету, и вы тут же мне соврали. Вы там были и фотографировали.
– Даже если так, – парировал фотограф, – с чего мне сознаваться? Что вы мне сделаете?
– Я? Ничего. Как я и говорил, сам я в полицию не пойду. Но вполне возможно, что скоро полиция сама сюда нагрянет. Дело в том, что тот юноша вчера утром повесился.
– Повесился! – ахнул фотограф. – Такой молодой!
– Ага! Вы его помните!
– Может быть, – смущенно пробормотал фотограф. Его глаза нервно стали перебегать с камеры на задрапированную стену и обратно.
– Кто были эти люди в платьях?
Он посмотрел мне в глаза. Слишком прямо.
– Я впервые их видел. Мне прислали письмо с нарочным. В нем был хороший аванс и адрес, куда ехать. Я поехал и сделал несколько снимков. Только и всего.
– И часто так бывает, что вы не знаете, к кому едете?
Он пожал плечами.
– Не часто, но случается. Есть люди, которые не афишируют… Вы понимаете?
– Да. Я понимаю. То есть вы совершенно точно не знаете этих господ?
– Нет, – ответил он упрямо.
Ну что мне было делать? Пытать в мои планы не входило. Поэтому я перешел ко второй части своего плана.
– Остались ли у вас отпечатки с тех пластинок?
– Нет. Отпечатки делаются в единственном числе.
– А сами пластинки?
Он замялся. Я повторил вопрос.
– По уговору я должен либо передавать пластинки заказчику, либо уничтожать их.
– Но вы, Леонид, не сделали ни того, ни другого?
Он пожал плечами.
– Иногда клиенты забывают про это. А иногда просят сделать еще отпечатки. На всякий случай я храню…
Я облегченно перевел дух.
– Хорошо. Я куплю у вас пластинки, снятые позавчера.
– Но они не продаются! Это невозможно!
– Эти – продаются, – сказал я твердо.
– С чего вы взяли?
– С того, что они мне нужны и вы их мне продадите.
– А если не продам?
Я вздохнул и встал:
– Послушайте, Леонид, вы меня сильно утомили. Я мог бы отобрать пластинки у вас силой. И, поверьте, я способен это сделать. Но поступлю по-другому. Я обещал вам не печатать ничего в газетах. Но не обещал того, что не скажу про вас другим репортерам. Для них, уверен, это будет настоящим подарком. И уже сегодня вечером здесь будет полно журналистов. Вы станете героем первых полос. Очень пикантная история. А потом придет следователь. О! Это
