его в масонский орден. Что его целью было сначала завлечь Юру, а потом отдать в руки извращенцев-мужеложцев. И он, поддавшись, позволил себя напоить и отвезти в это гнездо разврата, которое находилось непонятно где. Надо было бежать, но как? Как прорваться через руки четверых мужчин, желавших явно поразвлечься с юношей.
– Что вы хотите? – испуганно спросил Юра.
Мужчины переглянулись и начали улыбаться.
– Ничего такого, – просто ответил молодой, сидевший рядом. – Ничего необычного. Перестань дичиться, красавчик. Аркадий Венедиктович рассказал нам, что ты поэт. Вот, выпей и прочти нам стишок. – Он повернулся к Брому. – Аркаша, позови…
Бром кивнул, поставил бокал на столик и вышел.
– Это для нашего архива, – сказал молодой, снова поворачиваясь к Юре. – Ты ведь не против?
В комнату вошел человек с треногой и ящиком фотографического аппарата.
– Любишь фотографироваться? – спросил молодой, пока двое остальных занимали места позади кушетки для общей фотографии.
– Нет.
– Зря! Эти фотографии… – Молодой щелкнул пальцами.
Юра почувствовал, как на его плечо легла рука коренастого. Толстые пальцы впились в пиджак, придавливая юношу к спинке кушетки. Он дернулся, стараясь вырваться, но тут же чужая рука придавила и второе его плечо.
– Сиди смирно, – послышался голос. – Иначе фотография не получится.
– Да уж, – сказал молодой, придвигаясь ближе настолько, что Юра мог рассмотреть мелкие бусинки, пришитые по краям полумаски. – Зря мы, что ли, одевались специально для тебя? Посмотри на мое платье. Нравится? Хочешь такое?
Фотограф быстро расставил треногу, нырнул внутрь полога и поднял руку, в которой держал вспышку.
– Улыбайся! – послышался голос сзади, и пальцы еще больнее впились в плечи Юры.
«Пропал!» – с ужасом подумал юноша.
Вспыхнул магний вспышки.
– Прекрасно, – сказал молодой. – Для начала очень хорошо.
– Для начала? – простонал Юра.
– Конечно! Вечер только начался.
Молодой повернулся назад – к остальным ряженым.
– Ну что, сестры, кто сорвет первый цветок с этих поэтических уст?
– Так-так, – сказал следователь. – Видите, доктор, все понятно. Юношу обесчестили. Он не выдержал и повесился. А рана на голове – следствие какой-нибудь старой травмы. Яснее ясного.
– Нет, – помотал головой доктор, – не старой. Я что, не могу отличить старую от новой?
Аня вдруг напряглась.
– Никто его не обесчестил! – выкрикнула она. – Они этого не сделали!
– Как так? – спросил следователь.
– Юра сказал, что он начал сопротивляться. И тогда эти люди, поняв, что ошиблись в нем, что он – не такой, как они, очень разозлились, позвали этого Брома и сказали, чтобы он выбросил Юру
