взялись?
Я не питала особой надежды, что он сейчас возьмёт и выложит мне все карты на стол. Александр вообще не производил впечатление большого, или хотя бы маленького, любителя поговорить – может, он тоже чувствовал, что любые его объяснения звучат для нормального человека как горячечный бред. Но острый привкус крови во рту и это кошмарное, почти непреодолимое желание облизывать морскую гальку могли заставить меня поверить во что угодно.
– Давайте договоримся, – на этот раз его голос прозвучал неожиданно строго. – Я сделаю так, чтобы вы остались живы и в своём уме. А вы пока будете задавать мне любые вопросы, кроме этих, – и, не дожидаясь ответа, он встал и протянул мне руку: – Пойдёмте.
Я хотела машинально протянуть свою, но тут неожиданно для самой себя поднялась, быстро отряхнула платье и, глядя ему в глаза снизу вверх, произнесла тем же железным тоном:
– Ответьте на мой вопрос.
Мы так стояли и смотрели друг на друга, он – молча прожигая меня внимательными угольно-чёрными глазами, я – прикидывая, что буду делать, если он пошлёт меня ко всем чертям. Уже пожалела, что зачем-то спросила так грубо, и что стою теперь вся такая воинственная, как потрёпанная амазонка, и на секунду всем телом почувствовала настоящий животный ужас перед мыслью, что он сейчас уйдёт и оставит меня одну.
– Я не знаю, – вдруг медленно и почему-то даже ласково проговорил он. – Понятия не имею, зачем вы мне сдались, Камилла. Понятия не имею, с какой стати вы постоянно выскакиваете то тут, то там на моём пути. Я не знаю. Понимаете?
– Не понимаю.
– И я не понимаю, – он так серьёзно смотрел мне прямо в глаза, что захотелось отвернуться, а лучше спрятаться. – Но есть ведь у этого какая-то причина, правда?
– Наверное.
– Вот и я так решил. Пойдёмте домой. Хватит на сегодня.
***
– Камишка, привет! Как дела? С квартирой что-то?
– Привет, тёть Лиз. С квартирой всё в порядке. Со мной тоже.
– Ну и хорошо. А чего звонишь тогда?
– Тёть Лиз. Как умер отец?
– А… Я не расслышала, что?
– Как умер мой отец?
– Камилл… Я понадеялась, что мне послышалось. Ты ведь знаешь всё, в чём вопрос?
– Я поняла, что ни разу не спросила ни у кого – почему совсем молодой пациент с… шизофренией умер в больнице? От шизофрении не умирают, так ведь? И он был младше меня сейчас.
– Слушай, ты давно уже взрослая, всё отлично понимаешь. Есть миллион причин для смерти. Особенно с шизофренией в фазе деградации, прости уж за прямоту. Не очень, конечно, приятно возвращаться к этой теме.
– Мне тоже не очень приятно, но всё-таки это мой отец. И всё-таки некоторые вещи о своей семье лучше бы знать.
– Ты чего такая хмурая? Случилось что-то?
– Настроение такое, не обращай внимания.
– Ой, Камиш. Да ты же и не знала отца-то. Зачем тебе сейчас страсти эти?
– Тёть Лиз,
