к спасительному свету лампочки у кровати.
Под утро, когда солнечные лучи выглядывали из-за гор, я всё-таки засыпала, а потом резко вскакивала через пару часов и больше попыток поспать не предпринимала. Постепенно даже привыкла к такому дикому режиму, и до самого рассвета к кровати не шла.
Но в тот вечер, переполненная впечатлениями по самую макушку, надёжно закутавшись в одеяло, заснула я удивительно быстро.
Рука сама выводит на тетрадном листке: помогите. Реляционная алгебра и реляционное исчисление. Первичные и внешние ключи в отношениях. Господи, спаси!
– Это чего за ерунда такая? Ты правда такое изучала?
Что мне тут писать? Я даже не помню, что значит «реляционная». И на лекции когда я ходила последний раз, лет семь назад? Вообще ходила?
– Ты же знаешь, что можешь просто ничего не писать, да?
Может, тут хоть какой-то воды налить, чтоб совсем уж дурой не выглядеть. «Реляционная алгебра крайне важна в экономике». Это вообще из экономики?
– Нет, серьёзно, просто брось это. Ну давай же.
Может симулировать обморок? Актриса из меня так себе, но зато будет хоть какой-то шанс.
– Камилла.
Этот голос и дыхание прямо у моего уха. Мне надо что-то писать, но я поднимаю глаза от листка. Моргаю потерянно, пытаясь сфокусировать взгляд на размытой фигуре, она машет мне рукой, но как будто солнце слепит глаза, всё расплывается, как её разглядеть?
Реляционная… Почему я прогуляла так много? Где я была весь год?
– Камилла!
Чьи-то тёплые ладони вдруг на секунду закрывают мне глаза, открывают – и передо мной уже нет моего листка, а где я буду писать ответ? Оглядываюсь. Я стою посреди бабушкиной кухни, с окнами прямо на железную дорогу. Знакомый стол и табуретки, на холодильнике магнитики и мой рисунок – безмерно весёлый фиолетовый кот в сапогах с оранжевым зонтиком.
– Волнуешься, да? Такое обычно снится, когда из-за чего-то сильно волнуешься. Но тут вроде получше, да?
Надо как-то обернуться и разглядеть, кто говорит. Но как оборачиваться?
– Ты глазами оборачиваешься. Обернись целиком. Вот так.
Меня тянут за руку – и я действительно оборачиваюсь целиком. Размытую фигуру теперь видно отлично. Маленькая, на полголовы ниже меня, слегка загорелая рыжая девушка, огромные зелёные глаза, бесконечно длинные пушистые ресницы. На ней простая белая футболка и короткие джинсовые шорты с рваными краями, на ногах белые кроссовки. Улыбается мне во все 32 зуба, а то и больше.
– Наконец-то, – говорит. – Думала, до утра тебя звать придётся. Как дела?
Я бы ответила, что отвратительно, но открываю рот и говорю:
– Хорошо.
И добавляю:
– Мне надо собрать вещи, у меня самолёт через час.
Девушка улыбается понимающе.
