имел романы, считал своей собственностью во веки веков. Друзья об этом знали и за милю обходили всех его бывших пассий, независимо от того, сколько лет минуло после окончания романа.
С раннего возраста – задолго до того, как стал знаменитым, – Синатра покорялся своему вздорному характеру. Нечто в сознании диктовало ему: если не можешь победить в игре – вовсе выходи из этой игры и ни секунды лишней не якшайся с другими игроками. Тут виновен следующий фактор: Фрэнк Синатра рос единственным ребенком в семье итальянских иммигрантов – что нетипично ни для этой нации, ни для эпохи в целом. В те времена преобладали многодетные семьи. Каждый ребенок, имея братьев и сестер, быстро учился жить в коллективе, учитывать интересы ближних, довольствоваться своей долей пищи, одежды, родительского внимания и т. п. Если с мнением такого ребенка не считались, он реагировал спокойно. К Фрэнку это не относилось. Он всегда хотел всё делать по-своему, – и, как правило, у него получалось. А если не получалось, если его опережали или задвигали, он просто исчезал из жизни «обидчика».
Постепенно читатель увидит, как год за годом уже взрослый Фрэнк Синатра методично исключал из своей жизни людей, которые, по его мнению, перешли ему дорогу. Можно, конечно, считать такое поведение побочным эффектом славы – дескать, все знаменитости отличаются нетерпимостью и эгоизмом, – но Синатра чуть ли не с рождения обрывал связи с людьми, хоть в чем-то его превзошедшими. Подобно Долли, он вмиг остывал к недавнему другу и навсегда прекращал с ним общение, едва лишь почувствовав намек на обиду.
– Мой сын – совсем как я, – сказала однажды Долли Синатра. – Если мне перейти дорогу, я этого вовек не прощу. Если ему перейти дорогу, он этого вовек не простит.
Жизнь в Хобокене
Желание стать профессиональным певцом возникло у Фрэнка еще в подростковом возрасте. К 1930 году, когда он поступил в старшую школу Демареста, Фрэнк жизни не мыслил без радио. С 1922 года радио было главным развлечением в Америке, знакомило слушателей со знаменитыми оркестровыми композициями и творчеством вокалистов вроде Бинга Кросби и Расса Колумбо. Пятнадцатилетний Фрэнк слушал и подпевал, и наслаждался звуками своего голоса, подумывая о том, чтобы зарабатывать пением на жизнь – если, конечно, не подвернется что-нибудь более выгодное. А для начала Фрэнк записался в школьный ансамбль, пел на вечеринках, для друзей, участвовал в конкурсах и тому подобное. Его пение нравилось, у него появились поклонники – и это было здорово.
К тому времени семья Синатры перебралась в квартиру аж с тремя спальнями. Дом номер 703 стоял в почти престижном районе – на Парк-авеню. Он цел и сейчас. До старого дома, на перекрестке Монро и Гарден, было всего полмили, но в тогдашнем Хобокене даже это смешное расстояние значило очень много. Семья Синатра поселилась в самом большом доме квартала – пятиэтажном. На фасаде имелись два эркера, а в них – окна почти в метр шириной, в деревянных рамах. Дом
