Данква внутри ее тут же взяла себя в руки. Того, кто тринадцать лет прослужил в лондонской полиции, не может выбить из колеи семнадцатилетняя девчонка.
– Если бы я решила поиграть в копа, то тебя и твоего дружка ждал бы на выходе теплый прием и арест по обвинению в контрабанде, – отрезала Мерси. – Что бы ты тогда делала, Эми Боксер? Вообще-то, я и сейчас могу тебе это устроить, фотоулика у меня есть.
Мерси показала в телефоне сделанный ранее снимок. Дочь только широко раскрыла глаза.
– Лучше честно сознайся. Что было в чемодане?
Эми молчала. Ее душили переполнявшие ярость и унижение. Еще бы, поймали с поличным на глазах у друзей!
– Там были сигареты, миссис Данква, – быстро сказала Карен. – Вот и все. Честное слово. Просто сигареты.
Исабель готовила предназначавшуюся для званого обеда утку с рисом. Фрэнк показал Боксеру свободную комнату наверху. Тот кинул сумку на кровать и спросил, где можно разместить записывающую аппаратуру.
Они спустились этажом ниже, в комнату с односпальной кроватью, столом и стулом. Боксер подключил записывающее устройство к телефонной линии, Фрэнк наблюдал за его действиями с порога. Чарльз узнал у него домашний номер Исабель и ввел его в устройство. Затем подключил ноутбук и добавил номер мобильного Алишии в базу отслеживания «Щита». Сигнала не было.
Боксер чувствовал, что д’Крушу хочется о чем-то его спросить, но продолжал работу. Фрэнк ходил туда-сюда, изредка поглядывая в окно на темный двор.
– Что чувствуешь, когда убиваешь человека? – не выдержал он наконец.
– Зачем вам знать? Собираетесь кого-то убить?
– У меня кишка тонка, – признался д’Круш.
– Вот уж не подумал бы.
– Мне часто доводилось играть гангстеров, которые убивали людей, но сам я никогда этого не делал.
– Среди знакомых режиссера не было гангстеров, которые это делали?
– Были, но я остерегался спрашивать. Да и подходящего момента не представлялось, нужно было соблюдать определенный… этикет.
– Ваше любопытство подогрел инцидент по дороге сюда?
– Нет, я спрашиваю, потому что мне хочется знать. И потому, что вы достаточно умны, чтобы мне ответить откровенно.
– Могу сказать одно. – Боксер повернулся к Фрэнку. – Стоит однажды убить, как привычный мир людей перестает для тебя существовать. Дороги назад нет, ведь ты совершаешь величайшее зло, которое способен причинить один человек другому.
Они оценивающе смотрели друг на друга. Тишину нарушало лишь жужжание ламп.
– Увидев вас впервые, я сильно удивился, – заметил д’Круш.
– Когда я работал в отделе убийств, – усмехнулся Боксер, – то понял, что самые удачливые убийцы – те, кто на них не похож.
– Я лишь хотел сказать, что представлял вас покрупнее, – пояснил Фрэнк.
Боксер хмыкнул:
– Раньше
