чертовых коров, но это хотя бы давало мне какой-то смысл в жизни. А теперь я только и думаю, как бы еще протянуть все это свободное время. Может, я немного и сдала, но все же я еще не выжила из ума. А Дороти так просто кремень. – ЭлДжей помолчала, а потом вздохнула. – Да, черт возьми! Я страшно скучаю по этому месту. Мне так не хватает возможности смотреть ранним утром на вершины гор, встающие из тумана, и слышать журчание ручья по соседству. Там так красиво, и… – Ее голос прервался, и Дэвид заметил слезы у нее на глазах.
– Мам, мне так жаль, – он протянул руку и накрыл ее руку своей. – Послушай, если это столько значит для тебя, то я могу начать бороться за Марчмонт. Прости, что я думал только о себе. Это всегда был в большей степени твой дом, нежели мой, и теперь ты потеряла его – и все потому, что я послал к тебе Грету.
– Господи, Дэвид, только не вздумай винить себя за то, что просто хотел помочь девице, попавшей в беду. Никто не мог предвидеть того, что случилось. И вообще, – ЭлДжей вытащила из сумки носовой платок и поспешно вытерла глаза, – не слушай меня, я выпила слишком много шампанского, и я просто глупая старуха, которая только и смотрит, что в прошлое.
– Ты уверена, что не можешь снова вернуться в Марчмонт?
– Никогда. – ЭлДжей неожиданно жестко взглянула на сына. – А теперь мне правда надо успеть на обратный поезд. Он отходит в три, и Дороти впадет в панику, если я не вернусь, когда обещала.
– Конечно. – Дэвид подал знак официанту принести счет. Ему было так тяжело видеть мать расстроенной. – Было так чудесно повстречаться с тобой.
Через пять минут он проводил мать к выходу и посадил в такси.
– Пожалуйста, береги себя, мам, – сказал он, целуя ее на прощание.
– Ну конечно. Не беспокойся обо мне, милый. Я крепка, как старые ботинки.
Дэвид смотрел вслед такси, испытывая неясную тоску. С годами у него все чаще возникало ощущение, что за прохладными отношениями матери и Оуэна крылось больше, чем было видно взгляду.
Но он, черт возьми, ничего об этом не знал.
10
В день третьего дня рождения близнецов Грета устроила чаепитие на террасе. Она, Оуэн, Мэри, Джонни и Ческа провели два часа, сперва угощаясь бутербродами и шоколадным тортом, а потом играя в прятки и жмурки в лесу.
Укладывая Джонни спать, Грета потрогала его лоб, потому что его щеки были как-то уж очень румяны. После чего растолкла полтаблетки аспирина и дала ему выпить вместе с соком. Этого обычно было достаточно, чтобы снизить температуру. После приступа бронхита неделю назад Джонни все еще сильно кашлял, но весь день казался вполне здоровым.
Когда Джонни уснул, за ужином она поделилась с Оуэном своими опасениями.
– Наверняка он просто перевозбудился, – ответил Оуэн, ласково улыбаясь. – Вот посмотришь, как он взбодрится, когда мы с ним завтра пойдем кататься на его новом трехколесном велосипеде. Он становится крепким, здоровым парнем. Через несколько месяцев я его и на пони посажу.
Несмотря
