а почему ты ходила по улице голой?
Та не отвечает.
– Белла, ты меня слышишь? Скажи мне. Я твой друг. Я должна знать.
– Оказалось, что у меня нет купальника, – спокойно отвечает Белла и закрывает глаза.
Две немолодые женщины тянут Беллу с собой через дыру в заборе.
– Не бойся, – говорят они, – пошли с нами. Мы только туда и назад. Они нам ничего не сделают. Имеем право.
Белла колеблется. Если честно, ей нравится и тут. За забором Белла чувствует себя в безопасности.
– Я не знаю, хочу ли выходить, – говорит Белла.
– Как это не хочешь?! – почти кричат женщины. – Ты должна! Эта церковь когда-то была нашей.
– Нашей?
Женщины смотрят на Беллу как на сумасшедшую.
– Когда-то все это был монастырь. А потом пришли психи и возрадовались.
Белла ничего не понимает, но понимает, что должна идти. Пролезает в дыру в заборе. Женщины ободряюще похлопывают ее по плечу.
– А когда здесь был монастырь? – Белла замечает, что церковь и психушка, хоть и разделены забором, но сходны по архитектуре.
Женщины застигнуты вопросом врасплох.
– Десять лет назад, еще при Брежневе, – уверенно говорит одна.
– Верка, что ты мелешь? – возражает другая. – При русском царе еще!
– Ну, по истории у нас – это ты. Идем.
Все трое направляются в сторону церкви. Церковь большая, белая, с зелеными куполами.
– Церковь что надо, настоящая, – говорит Верка Белле. – Сейчас увидишь. Даже второй этаж есть. Я, правда, на втором этаже еще не была – не успеваю добежать…
– А священник в церкви есть?
– Какой священник?! Церковь недействующая. Там только музейные работники, падлы, жить нам не дают. Гоняют туда-сюда, будто мы свиньи, а не люди. Если будут что-нибудь тебе говорить – посылай подальше. Не имеют права. Все это наше было!!!
Белла дрожит то ли от страха, то ли от нервного возбуждения. Женщины проворно открывают перед ней массивные деревянные двери с коваными кольцами вместо ручек.
– Ну, вперед, – говорят. – Не бойся. Заходи, как королева!
Внутри церкви полумрак. Возле алтаря горят свечки.
– Вход две гривны, – слышит справа от себя.
Кассирша музея «Кирилловская церковь» вопросительно смотрит на Беллу.
– Вход в музей две гривны.
Белла игнорирует кассиршу и проходит дальше. На стенах – стершиеся от времени фрески. Тела, ноги, головы, нимбы.
– Женщина, вы что, меня не слышите?
– Я не должна платить, – говорит Белла, – все это когда-то было моим.
– Напасть какая-то, психи эти, – недовольно бормочет себе под нос кассирша и отступает.
Белла бродит между стенами. На одной – фигура ангела в голубом плаще с наполовину закрученным свитком в руках. Под ним надпись: «Ангел,
