style="font-size:15px;"> – Я сочувствую вам, – говорит Белла.
– Почему?
– Вам приходится нянчиться со мной, хоть вы этого и не хотите.
– Кто вам сказал?
– Я вижу.
– Это моя работа. Она мне нравится.
Белла на мгновение взглядывает на него. Думает: «Ему нравится работа, но не нравлюсь я. Так и должно быть. Я хочу слишком многого».
– Вы очень хороший, – вдруг говорит Белла.
– Спасибо.
– Вы меня простите. Я родилась с камнем в груди. Я никогда не научусь плавать.
– Это вам кажется. У меня были сотни таких как вы. И все научились. Это не трудно. Просто нужно избавиться от страха воды.
– Я не боюсь воды.
– А чего вы боитесь?
«Вас».
Григорьевна не находит себе места.
– Сегодня так много народу, – говорит она Аллочке.
– Хотите, я их всех отправлю? Скажу, что вы заболели.
– Нет-нет. Скажи, что у меня перерыв. Я пойду куплю себе какой-нибудь пончик. Я голодная.
Григорьевна выходит в коридор поликлиники и быстрым шагом, чтоб не слышать недовольных реплик пациентов, выходит на лестницу. Перед ступеньками останавливается. Раздумывает.
«Я только на минутку. Я по делу».
Бегом поднимается на третий этаж и открывает ближайшую к лестничной клетке дверь с табличкой «Хирург».
– Можно?
– Григорьевна? Конечно, можно!
Седоватый человек, тоже в белом халате, поднимается из-за стола.
– Артем Миколаич, я на минутку. По делу.
Артем Миколаевич приглашает Григорьевну сесть на стул. При этом он умышленно касается ее руки, и Григорьевна ощущает холодок, но совсем в другой части тела.
– Григоривна, вы можете и не по делу, а просто.
– Я по делу, – бормочет Григорьевна. – Ну это не очень существенно, но, я думала, может, вы что-нибудь посоветуете.
– Конфету? – Артем Миколаевич вынимает из ящика стола коробку «Вечернего Киева».
– У вас всегда наилучшие, – говорит Григорьевна.
– Для вас – все наилучшее!
– Артем Миколаич, вы флиртуете со мной?
– С такой прекрасной женщиной грех не пофлиртовать, – Артем Миколаевич широко улыбается, а Григорьевна берет из коробки одну конфету. – Григоривна, я весь внимание.
Григорьевна откашливается.
– Такое дело, – говорит она. – Одна моя знакомая… ну, ей снится мужчина. Уже два года. Незнакомый мужчина.
Артем Миколаевич, кажется, ничуть не удивился тому, что услышал.
– Обычное дело. У женщины без мужчины активизируется фантазия, Григоривна, – голос Артема Миколаевича становится интимнее, – я вам давно говорил: вам нужен мужчина.
– Вы меня не поняли, – вскрикивает Григорьевна, отодвигаясь вместе со стулом поближе к двери, – я не про себя говорю!
– Не стесняйтесь меня, я ваш друг, – говорит Артем Миколаевич.
