Спустя миг Марго исчезает, а порог переступает Крисси с пиццей и полупустой бутылкой вина в руках. Она хмурится в замешательстве, услышав голос Дюбуа.
Резко кликнув мышью, Кэл ставит интервью на паузу. Дочь не должна слышать такое. Воцарившаяся в кабинете тишина избавляет его от мерзкого змеиного шипения. Кэл и раньше беседовал с убийцами, но Дюбуа не такой, как остальные. Другой. Он проник в голову Кэла и прочно укоренился там.
– Я принесла пиццу.
– Спасибо, Крис.
Вот оно – имя, от которого он отказался. Кэл дал его дочери. Теперь это ее имя. Кэл замечает ее хрупкость, печаль в каждом движении. А может, Крисси знает о матери? И в этом все дело? Интересно, ей стало бы легче, если бы он сказал, что все нормально и он в курсе? Дочь ставит коробку рядом с ним и, скосив глаза на его каракули, медлит. Кэл берет девушку за руку. Какая же она холодная!
– Ты в порядке?
Крисси кивает. Вены на ее шее кажутся бледно-голубыми на фоне молочной кожи. На лицо падает рыжеватый завиток, и девушка отбрасывает его в сторону.
– Ты ведь знаешь, Кристина, ты можешь рассказать мне все. – Слова возникают из ниоткуда. Кэл произносит их мягко, ласково, но дочь все равно вздрагивает, как лесная олениха. – Я говорил тебе это и вновь повторяю: нет ничего такого, что может встать между нами. И ты бы не смогла сделать ничего такого, чего я бы не понял. Ты же знаешь это, да, Крис? – Кэл сам не до конца понимает, что он пытается сказать. Но волнуется так, словно миру вот-вот наступит конец. Их миру. – Я здесь. Если ты во мне будешь нуждаться… Если тебе захочется поговорить. О чем угодно…
Крисси кладет ладони на ворох бумаг, долго изучает свои ногти под светом настольной лампы, наконец кивает:
– Спасибо, папа, – и исчезает, оставив Кэла наедине с ее образом и голосом Дюбуа – воплощением зла.
Несколько секунд он смотрит на дверь. А потом снова кликает мышью.
«Пожалуй, я назову вам одно имя, – насмехается голос. – Как насчет Марго?»
Глава шестая
Утром имя самого Дюбуа у всех на устах. Все новостные каналы, все ток-шоу обсуждают его смерть. Лицо убийцы – его прежняя версия – повсюду: и на плакатах, и на первых страницах бульварных газет. А ниже теснятся меньшие по размеру портреты: его жертвы улыбаются, не предвидя, какой ужас им придется пережить перед смертью. И они заслужили гораздо меньше газетных колонок, чем их убийца. У Кэла возникает непреодолимое желание разглядывать их. Теперь, возможно, он уже никогда не узнает, была ли в их числе его сестра.
Репортеры новостных каналов копают так глубоко, что даже берут интервью у давно вышедшего на свободу Джейсона Барра, который пятнадцать лет назад недолгое время делил камеру с Дюбуа. По коже Кэла пробегают мурашки от пристального внимания, уделяемого бывшему зэку, при виде его широких плеч в костюме и обходительности ведущего программы. Барр, отмотавший двадцать лет за то, что бил
