другим. Папку с делом Лейлы Кэл хранит. Да, это интригующая загадка с вероятным подозреваемым, но не только. Что-то в Лейле напоминает ему Марго. Быть может, самостоятельность. Яростное отстаивание собственной независимости. И Марго, и Лейла – женщины, опередившие свое время.
Кэл пересекает комнату, скользит взглядом по цифрам на корешке папки. Родственники Лейлы уверены, что знают, кто ее убил, но тело не найдено, и им требуется помощь в поиске доказательств. Кэл берет папку с полки, просматривает распечатки, газетные вырезки и свои заметки, сделанные почти неразборчивой скорописью. Точка на карте, оконечность Северо-Шотландского нагорья по дороге в Инвернесс. Всего двадцать миль от Абердина, но так далеко от всего, что ему досаждает и мучит его. Кэл смотрит на контуры карты долго – пока они не сливаются, а его самого не начинает пошатывать от усталости.
К действительности его возвращает телефонный звонок. Это Сара. Опять. Должно быть, она увидела его в сети. Кэлу не хочется отвечать, но не может же он скрываться в мансарде вечность.
– Кэл! Почему вы не отвечали на мои звонки?
– Простите… – запинается он. – Надо было решить несколько… семейных вопросов. Так сложились обстоятельства.
– Неудачное время для телефонных переговоров… – Кэл знает, что Сара не станет ни о чем расспрашивать: ее не волнуют его обстоятельства. Она лишь больше раздражается. – Ладно. Мы должны выпустить в эфир записи интервью.
– Пока рано.
– Что вы хотите этим сказать? Что значит «пока рано»? Дюбуа мертв. Все кончено. Чего вы выжидаете? Телевизионщики интервьюируют всех, кто когда-либо с ним встречался. Даже какого-то опустившегося урода, сидевшего с Дюбуа в камере.
– Я видел это интервью. Наши материалы потеряются в этой шумихе. Давайте подождем. Они выстрелят по-настоящему, когда все уляжется.
Сара молчит. Кэл чувствует ее колебания, как будто маленькие металлические зубья шестеренок, заедая, проворачиваются со скрипом в ее прагматичном, бесчувственном мозгу.
– Я не уверена, – наконец выдает Сара.
– Дюбуа намекнул на другие жертвы. Дайте мне время на расследование.
– У вас нет никаких имен. Это пустая затея.
Кэл сглатывает. Перед глазами всплывает черно-белая фотография с места преступления: женщина, привязанная к дереву; подбородок опущен, на коже черные потеки. Лучше бы он его никогда не видел! А теперь этого не стереть из памяти, как ни старайся. Плечи Кэла сутулятся, когда он делает признание:
– Дюбуа назвал мне одно имя под конец.
– Что? Вы ничего не говорили мне об этом. Что за имя? Это же здорово!
Рядом с Кэлом появляется фантом женщины, по которой он так тоскует.
– Марго…
– А фамилия?
Теперь колеблется Кэл.
– Пока не могу сказать точно. Но я докопаюсь. Мне только
