что сказать. Совсем скоро уже вы, а не испанцы Новоархангельск кормить будете.
– Ну как скоро, барин. Пшеничка-то вырасти сначала должна, но урожай хороший будет, то верно. Сам двадцать, кабы не больше. Хорошая все-таки тут земля. На дворе январь, а у нас тут хлеб растет.
– Да, это не твоя Вологодчина.
– Твоя правда, барин.
– Ладно, пойдем на пристань, принимай подарки.
Я приплыл в деревню не с пустыми руками, и сейчас мужики Савелия разгружали две большие лодки. Патроны, инструменты, посуда, вино, водка и, самое главное, мельничные жернова. Раз уж у них тут пшеница хорошо растет, то время мельницу ставить.
После разгрузки с Марией Мануэлой и пообедали у Савелия. Моя горячая испанка первый раз побывала в традиционной русской избе, и ей всё интересно, начиная от большой печи и заканчивая красным уголком с иконами.
– Печь-то тебе зачем в доме? Чай, не Вологодчина твоя. Летом же жарко будет, да и сейчас не сказать, чтобы холодно.
– До лета ещё дожить надо, барин. И это сейчас не холодно, как дальше будет – кто его знает.
– А это у вас дева Мария? – медленно, по слогам и немного смущаясь, спросила по-русски Мария Мануэла. Она начала учить русский сразу же, как только мы прибыли в Калифорнию. Когда я её спросил, зачем ей это, она ответила: «Вокруг тебя постоянно крутятся русские, лучше будет, если я выучу их язык». Тут не поспоришь, тем более что у меня планы связаны как раз таки с русскими.
– Да, барыня. Это Богородица, наша небесная заступница.
Мария Мануэла улыбнулась, ей почитание девы Марии близко и знакомо.
– Даже не вздумай ту водку, что я тебе привёз, местным давать. И алеутам тоже. Если узнаю, я тебя стервеца повешу в назидание другим.
– Прям-таки повесишь, барин?
– Даже не сомневайся, вон у тебя какие ворота ладные. На них и повешу. И это будет меньшим душегубством, чем спаивание местных жителей. Ты меня знаешь, я слов на ветер не бросаю.
– Крут ты, барин.
– Вот и не доводи до греха.
Хорошо, в общем, поговорили мы с Савелием, душевно, но по-другому нельзя. Впрочем он не обиделся и вместе с остальными жителями деревни вышел нас провожать. Мы же отправляемся не назад в Миссию Долорес, совсем нет. Наш путь лежит в устье реки Сакраменто, там мы снова спустим шлюпки с борта «Святой Луизы» и пойдем вверх по реке. Высматривая место, где можно будет основать поселение, которое впоследствии превратится в город.
Необходимость поселения на берегу Сакраменто подвергается сомнению всеми моими людьми. Они реально не понимают, зачем нам зарываться вглубь толком не исследованной территории, рискуя нарваться на неприятности в виде индейских стрел. Это ведь только прибрежные индейцы под плотным контролем католических миссий, а что там дальше – никто не знает.
Да и контроль этих самых миссий достаточно условен. Католические монахи массово окрестили местных индейцев
