Из пара соткалась призрачная птичка.
– Лови, вот тебе первый сайво!
Похожий на комок теплого пара воробей-оляпка порхнул девочке прямо за пазуху.
– Ой! – запищала та. – Щекочется!
– Когда-нибудь ты вырастешь и станешь гейдой, – сказал отец. – У тебя будет много грозных духов-помощников. Но вот этот, первый, данный в детстве, никогда не оставит тебя.
– Какой тепленький! Спасибо, атче!
– А люди говорят, что женщине с шаманом не будет счастья, – глядя на них, сказала жена. – Да что они понимают! Знаешь, Охтэ, когда ты вернулся домой из странствий, многие тебя до смерти испугались! Старухи рядили: «Где он бродил столько лет? Пусть живет один, он уже не сихиртя, а незнамо что! Может, даже оборотень!» Но меня разбирало любопытство. Я решила тайком поглядеть на могучего нойду. И стоило мне лишь увидеть тебя, я пропала… Поняла: пойду с тобой куда угодно…
Угли в очаге начали гаснуть, землянку окутал сумрак. Закончив трапезу, Кайя принялась тереть глаза.
– Ступай-ка спать! – приказала ей мать.
Кайя, зевая, полезла под косматую медвежью шкуру. Бурая шкура была непростой – на мездре темнели таинственные обережные знаки. Кайю они давно занимали, но отец отказывался разъяснять – дескать, мала еще! Лишь сказал, что они сторожат от злых духов, что бродят в сопках зимними ночами.
– А что за злые духи бродят в сопках?
– Будь спокойна, дитя. Под этой шкурой никакая нечисть тебя не найдет.
Кайя укрылась под ней целиком, погружаясь в глубину ее теплой тьмы. Оставила лишь щелочку, чтобы слушать беседу родителей, пока не заснет.
– Знаешь, Охтэ, я часто думаю: до нашей встречи ты прожил большую жизнь, – тихо говорила мать. – Ты рассказывал о странствиях по чужим землям и по трем мирам, но никогда не говорил о женщинах, которых любил…
Нойда вздохнул.
– Я никого не любил до тебя.
– Но неужели у тебя прежде не было жен? Ты ведь самый сильный из шаманов!
– Так попусту болтают люди, – отмахнулся Охтэ. – Впрочем, действительно, пока никто не побеждал меня в поединке, и мои духи неизменно оказывались сильнее чужих… Есть, правда, один нойда из саамских земель. Его имя сокрыто, мы знаем лишь прозвище. О нем говорят, что он побеждал даже богов… Но он давно покинул родные края.
– Покинул свое племя? За что же его изгнали?
– Видно, было за что. Неспроста его прозвали Убийца Бабушки.
– Ужас какой, – с отвращением произнесла женщина. – Боюсь даже думать, что натворил этот нойда!
– Это людям неведомо, – задумчиво отозвался Охтэ. – Ходит слух, что Безымянный нойда бросил вызов морской богине и даже лишил ее плоти… Может, поэтому он и покинул наши края! Не хотел накликать беду на свое племя, когда богиня найдет себе новое тело и вернется мстить. Я бы на его месте так и сделал…
– Ах, муж мой, как же повезло с тобой сихиртя! Под твоей защитой мы – что болотные
