бывали? – иронически поинтересовалась Вероника.
И подумала, не успев еще проговорить до конца: «А ведь возможно, что и бывал».
Утром выехали в сплошном белом тумане, и Вероника сказала, что такой, наверное, бывает в Лондоне. Непонятно, зачем ввернула это сравнение – скорее всего, просто хотела отвлечь себя от пугающих размышлений.
– В Лондоне туман другой, – не оборачиваясь, сказал Сергей Васильевич. – Несколько дымный и с красноватым оттенком. Дома там из красного кирпича, от городской копоти он темнеет – поэтому. Да и не всегда в Лондоне туманы. Это ложный стереотип.
– А вы откуда знаете? – удивленно спросила Вероника.
– Видел, – ответил он.
– Где? – не поняла она.
– В Лондоне и видел.
Так что, может быть, заносила его судьба и в Америку. Не все же, как она, не бывали дальше ростаней за околицей.
В очередной раз Вероника убедилась, что ирония совсем не ее козырь, а ирония в отношении Сергея Васильевича особенно. В конце концов, он просто старше и жизненный опыт у него больше.
Наверное, он услышал, как она вздохнула и даже носом шмыгнула. Если обернется, то взгляд у него будет снисходительный, словно перед ним несмышленое дитя.
Но он не оборачивался, а в голосе его снисходительности не слышалось. В нем вообще ничего не слышалось – Сергей Васильевич просто ответил на ее вопрос, и тон у него был нейтральный, а вернее, безразличный.
– В Америке не был, – сказал он. – Но сочинения Фени-мора Купера в детстве читал запоем.
– Я тоже! – Вероника обрадовалась, что он говорит без презрения. – Особенно про Следопыта любила. Папа мне эти книги в Пинске покупал.
– В Пинске были книжные лавки?
– Конечно. – Ее уязвило, что он думает, будто она выросла в медвежьем углу. – Одиннадцать книжных лавок, представьте себе. А если нужной книги не найдешь, то можно было выписать. Хоть из Варшавы, хоть из Москвы или даже из Санкт-Петербурга. Мы с колежанками тайком французские романы выписывали.
– Думаю, теперь, под Польшей, все эти ваши пинские лавки снова работают.
– Не знаю…
– Скоро узнаете.
– Я в Пинск не скоро попаду, – возразила она. – Винцент… Мой будущий муж хочет, чтобы мы жили в Кракове и моя мама переехала к нам.
«Зачем я говорю ему об этом? – подумала Вероника. – Совершенно излишние подробности».
Вероятно, и Сергей Васильевич отнесся к ее сообщению как к излишнему, потому что никак на него не ответил.
Очень все это странно! Он непонятный человек, но при этом она понимает в нем то, что называется внутренними движениями. Может быть, тоже научилась читать язык тела? Хотя сейчас он сидит к ней спиной, а поддевка его сшита из такой грубой ткани, через которую и простые внешние движения не вполне угадываются, не говоря о тонких внутренних.
Мысль эта почему-то смутила Веронику, и, чтобы прогнать ее,
