порядочный, тут ошибки нет. Не знаю, жив ли он. После того боя за Логишином… уланский полк не для этих клятых болот… Вероника поняла, что Винцент устал: речь его сделалась слишком быстрой и лихорадочной, начала путаться.
– Вам надо отдохнуть, – сказала она. – И давайте помолчим, прошу вас. Наш шепот беспокоит раненых. Постарайтесь уснуть.
Вряд ли, впрочем, кого-то беспокоил шепот: тишина не устанавливалась в палате ни днем ни ночью, раненые стонали и вскрикивали во сне.
– Да-да, – покорно произнес Винцент. – Я постараюсь. Но вы подумаете о моем предложении? Я буду ждать вашего ответа, если не здесь, то хотя бы в Минске. Проклятая война чем-нибудь да закончится. Мы поедем в Краков, я должен вам его показать. И Париж тоже. Я был там всего однажды и собирался снова. Мы можем поехать вместе, это зависит только от вас.
За окном громыхнуло так гулко, что зазвенели стекла и даже месяц, казалось, зазвенел, забившись о стекло. Вероника вскочила.
– Мне надо идти, – поспешно сказала она.
Винцент, казалось, не обратил на гул ни малейшего внимания, хотя этот звук отличался от всех прежних, которые уже привычно было слышать.
– Не отказывайте мне, коханая моя, прошу вас! – горячо проговорил он.
– Мы после поговорим. – Вероника быстро коснулась губами его лба. – Постарайтесь уснуть.
«Вряд ли удастся», – подумала она.
А когда самой доведется поспать, уж и вовсе непонятно.
Глава 3
– А никто и не говорит себе: дай-ка сделаю что-то необратимое. Люди просто следуют обстоятельствам. Сначала одному, потом второму, из первых двух вытекает третье и четвертое, им следуют тоже. В результате необратимость и получается. Но в этом уже мало кто отдает себе отчет. В основном предпочитают рассуждать, что на роду-де написано. Неодолимость, превратности судьбы и прочая чепуха.
У него чистая русская речь со слишком отчетливым «а», Вероника никогда подобного выговора не слышала. И глаза такие светлые, что кажутся ледяными. Впрочем, почему кажутся? У него и есть ледяные глаза, и на Веронику он смотрит как на рыбку, вмерзшую в лед его взгляда по случайности или по собственной глупости. Что в его понимании, конечно, одно и то же.
– Я не рассуждаю о превратностях судьбы. – Она пожала плечами. – А неодолимость, напротив, хочу одолеть.
– Похвально. – Он усмехнулся. – Но не похоже, что так.
– Почему не похоже?
– Потому что мы уже битый час здесь сидим, а вы до сих пор не передали мне деньги.
В ресторане гостиницы «Гарни» они сидели не час, а много полчаса, но его слова уязвили Веронику не поэтому.
– Вы не соизволили даже представиться, – сказала она. – Однако ставите мне в упрек, почему я не отдаю деньги человеку, к которому не знаю, как обращаться.
– Мое имя-отчество вы знаете от пани Альжбеты. Вот и обращайтесь как к Сергею Васильевичу.
– Что
