и крови… – Мэгги снова замолчала, не зная, о чем еще рассказать. Ей отчаянно хотелось сесть.
У стены стоял складной стул, и она с облегчением опустилась на него. Джонни прислонился к дверце тойоты и, прищурившись, наблюдал за ней.
– У меня было тело из плоти и крови… но меня никто не видел. – Реплика Джонни прозвучала не как вопрос, а, скорее, как краткий пересказ ее слов.
Мэгги кивнула.
– Ты говорил, что словно застрял между прежней жизнью и небесами. Говорил, что упал с балкона и потом видел, как Билли лежал рядом с тобой. Тогда ты понял, что он погиб. – Мэгги чувствовала, что ее снова затопило горе. Правда, на этот раз она горевала не о себе, а о нем. Ее голос чуть дрогнул, но она заставила себя продолжить рассказ.
Он весь подобрался, заметив тоску в ее голосе, но молчал, пока она пересказывала тот кошмар, который ему довелось пережить.
– Ты сказал, что чувствовал, как смерть тянет тебя за собой. Ты знал, что умираешь. Ты говорил мне, что понял, что нужно бороться. Тебе не хотелось оставлять маму. Ты не хотел, чтобы она горевала по двум своим сыновьям, пусть даже из вас двоих выживешь ты, а не Билли. Понимаешь, ты винил себя в смерти Билли. Тебя разрывали на части боль и чувство вины, и ты боролся… ну да… боролся со смертью. – Все это звучало чересчур мелодраматично, но она не могла найти других слов, чтобы пересказать ему то, о чем он сам ей рассказывал. – Ты сказал мне, что отказался умирать. Тогда ты ощутил… как что-то треснуло, а потом увидел луч света. Когда ты после этого пришел в себя, в школу уже приехали полицейские. Потом прибежала твоя мать. Но тебя никто из них не видел и не слышал. Когда полицейские забрали Билли, ты решил последовать за ними, но не смог выйти из школы. Тебе казалось, что за пределами школы ничего нет, только черная пустота. Ты говорил, что оказался в ловушке.
– И оставался в ней все это время? – недоуменным шепотом спросил Джонни. – Да как такое возможно? Я помню, как упал. Помню даже то, о чем ты говоришь… чувство, что я борюсь со смертью. Но и только. Я очнулся в больнице, так, как будто все это случилось вот только что. У меня даже рана была.
– В чистилище у тебя не было ран. Ты называл то место чистилищем. На тебе не было ни капельки крови. Твоя одежда не пачкалась и не снашивалась, тело не менялось со временем, волосы всегда были в идеальном порядке. Ты не был обычным человеком, но и ангелом тоже не был. Ты мог одной только силой мысли совершать потрясающие вещи. Ты говорил мне, что энергия не возникает и не исчезает, что она просто перенаправляется. Ты мог управлять энергией. Даже лечить мог! Взгляни вот на этот шрам! – Мэгги вскочила и, задрав рукав своей фиолетовой футболки выше локтя, продемонстрировала Джонни запястье. На бледной коже виднелся шрам от ожога, похожий на розовый полумесяц. – Я обожглась… а ты прижал ладонь к ожогу… и вылечил его.
Джонни протянул руку и коснулся пальцами неровного края шрама у нее на руке. Прикосновение было легким, но Мэгги почувствовала, что ее словно пронзило током до самых кончиков пальцев.
