мой ответ и не нужен. Вместо этого заговаривает Дикий, властно распорядившись:
– Скажи всем, что могут заходить. Разумеется, не от своего лица, а дай знать, что передаёшь моё решение, – последнее он добавляет с насмешливой снисходительностью, будто намеренно унижая.
Андрей стремительно бледнеет, а я напрягаюсь всем телом. Идея и вправду сесть в одну тюрьму с Диким с каким бы то ни было целями кажется всё менее адекватной. Точно ли оно того стоит?..
Не нравится мне происходящее. Мягко говоря. Но особенно раздражает собственная неспособность принять какое-нибудь веское решение. Либо высказать Дикому, что с таким человеком у меня не может быть ничего общего; либо не обращать внимания на Андрея и его разочарованный взгляд.
Причём взглядом тот упорно не желает ограничиваться:
– Вы теперь вместе сидите, да? – спрашивает с насмешливым осуждением. Мол, а гонору-то у меня было…
Не сказать, что меня задевает этот тон или вопрос. Если уж честно, я Андрея понимаю. Но он меня, увы, вряд ли поймёт…
– Да, – нерешительно подтверждаю.
Не знаю, что там будет дальше, но сегодня я вроде как на стороне Дикого. Всё-таки отступать от задуманного не хочется. Страшно, конечно, и я всё меньше уверена, что в итоге решусь. Но Аня ведь наверняка сама сунется, если не пойду. А если пойду одна – не допустит Дикий. Вот прям чувствую.
Он, кстати, бросает на меня взгляд после моего ответа – короткий, но обжигающий. Потом снова на Андрея смотрит. Который, в свою очередь, не сводит глаз с меня. Обвинительно так уставляется, наверняка в уверенности, что мне в глубине души стыдно.
А мне скорее не по себе.
– Быстро же ты прогнулась, – почти неприязненно заявляет Андрей.
Он вообще сознаёт, что этим своим недовольством палится? Как минимум в том, что мы с ним об этом всём отдельно говорили, когда за мной вышел. А там и остальное про наши, видимо, несбыточные планы предположить легко можно.
– Ты оглох, Андрей? – презрительно опережает мой ответ Дикий. – Кажется, я велел тебе звать остальных, а не предъявлять Нике.
Андрей так сильно сжимает челюсть и сверкает глазами, что я снова напрягаюсь. Конфликта не избежать?..
Но нет, мой так называемый сообщник всё-таки медленно разворачивается и идёт к двери. Явно неохотно, прямо-таки источая злобу, но подчиняется.
– И кто тут прогнулся? – пренебрежительно ухмыляется Дикий ему вслед.
Не знаю, слышит ли Андрей – не оборачивается и не тормозит, уже дверь за собой закрывает. Но мне становится неприятно. Дикий будто издевается над ним. Слишком уж жёстко и даже унизительно.
– Зачем ты так делаешь? – не выдерживаю, разворачиваясь к нему корпусом и заглядывая в глаза. Спрашиваю даже не столько про Андрея, сколько в целом про всех. – Почему нельзя быть просто однокурсниками?
Во взгляде Дикого мелькает озадаченность, а я даже не дышу, не понимая себя. Ведь помню, как он мне сказал,
