испуганным трепетом. – Ваш мозг оброс стереотипами о ночи, бледности и серебре, как обрастает дно корабля полипами. А мы – вот они. Живем среди вас, ходим по магазинам и кинотеатрам. Вместе с вами катаемся в машинах днем и ночью. И (какой сюрприз!) на двух ногах. Почему-то никто упорно не желает в это верить. А я, между прочим, даже доказательства тебе привела.
У Таллии в глазах мелькнуло сожаление. Должно быть, подумал Катэйр, она уже подумывает стереть ему это воспоминание. Он почти физически ощущал ее досаду от того, что она снова выбрала не того. А в том, что он – не первый подопытный, мужчина почему-то не сомневался.
Катэйр ошеломленно смотрел на вспылившую вдруг Таллию и силился понять, что заставляет его оставаться в этом молчаливом доме с женщиной не от мира сего. Странная она, эта Таллия. Веселая и подвижная, он несколько раз уже с ней встречался, знает, что ничего плохого она никогда и никому не делала. Внезапно инстинкт самосохранения шевельнулся в глубине его души, и гусиная кожа медленно, но верно покрыла все его тело. Обстановка накалилась. На мгновение стало страшно. Во взгляде Таллии мелькнуло что-то дикое, и Катэйр тут же безоговорочно поверил.
Таллия закрыла глаза и резко мотнула головой в сторону, а когда открыла – это была уже знакомая ему миловидная красавица.
– Если хочешь, – вкрадчиво начала она, – я расскажу тебе правду. Если нет – закроем эту тему, я сотру тебе память и больше никогда не потревожу спокойствие твоей жизненной рутины.
Смысл слов дошел до мужчины с запозданием. Он только отошел от яростной дикости, плескавшейся в глубине знакомых и одновременно таких чужих глаз, а тут уже предлагают что-то новое. Таллия отошла к окну, рассматривая тучи, перечеркнутые линиями электропередач. Гром в доме почти не было слышно.
Катэйр долго взвешивал все «за» и «против». Он с самого детства мечтал увидеть что-то особенное, из ряда вон выходящее, что-то по-настоящему волшебное. Что-то, что тронет его до глубины души. Он обещал рассказать сестре, это было ее последним желанием. Что он теряет? Абсолютно ничего. Каждый день он протирает штаны на водительском сиденье, с нетерпением ожидая, когда он сможет расслабиться перед телевизором или за свежей газетой. И вот сейчас, когда он наконец-то прикоснулся подушечками пальцев к чему-то особенному, далекому от привычного понимания, он откажется? Ни за что! Нет, он схватит это всей пятерней!
– Согласен. Расскажи мне о вас, – голос прозвучал неожиданно глухо и тихо, но Таллия услышала. Она отвернулась от окна и натянуто улыбнулась, поймав его потерянный взгляд.
– Но прежде скажи, – остановил он ее порыв, – зачем я тебе?
– Расскажу все, о чем только спросишь. Зачем ты мне? Ответ прост. Мне невероятно скучно. И пусто. Ты поймешь, когда узнаешь чуть больше. Я ищу людей, готовых принять и понять меня. Думаю, лучше пойти в гостиную – там весьма удобные кресла.
Комната была обставлена просто и со вкусом: недорогая мебель, бежевые тона, светлые обои. Гостиная казалась большой и просторной. На стенах много картин, на каминной полке – целая
