в своей телесной оболочке. Смешно? Эфорам было. Однако, гид был строго наказан, за такую провинность и навсегда отослан в Высший мир. Что с ним стало после, доподлинно неизвестно».
Женщина преклонных лет крутила в руках свой нагрудный амулет в виде совы, на длинной цепочке. Её седые длинные волосы, тонкими прядями струились по плечам спереди, а сзади были заплетены в свободный колосок. Ветер не мог повлиять на гида, но складывалось впечатление, что её длинное белое платье-сорочка слегка колышется от ветерка, а ковбойские сапоги задорно цокают по полу.
Она стояла рядом со своим подопечным наравне, слегка касаясь его локтем. И все время одобрительно улыбалась.
– Не встревай, – резкий голос Эдит вернул Софию к реальности, – Не нужно подобно кукушке волноваться за чужие гнезда.
Близняшки больше не выглядели, как дети. Теперь перед ней стояли две взрослые девушки. Они по-прежнему «обвивали» крыльями Лукаса, но разъединились между собой.
– Ваш сын очень смелый для своих лет, – обратилась София к отцу, отвлекаясь от перепалки гидов, – Сколько ему, шесть?
– Семь будет в этом году. Я бы конечно насчет смелости поспорил, – хмыкнул мужчина, – Что скажете? Картина и правда настолько интригует?
– Честно говоря, другие работы мне симпатизируют больше, – ответила она, пытаясь наигранно состроить заинтересованное лицо, – Скажем жираф, с мороженым вместо головы, мог бы стать украшением детской вечеринки во дворе.
Отец мальчика согласно закивал.
– Пойдем, Лукас. Еще много работ нужно посмотреть.
– Но папа… – закапризничал мальчик.
– Не спорь, сынок, – отец погладил сына по голове и увел в сторону, игнорируя его всхлипы.
Вслед за ним, качая головой ушли близняшки и гид отца. Казалось, что напряжение между ними было осязаемым. Флавусы становятся взрослыми в момент опасности для своего подопечного, но какая опасность могла быть в его отце или может дело было в Канисе…
Мероприятие потихоньку близилось к завершению и люди начали расходиться. Стены вместе с тем редели, кто-то покупал картины. К счастью Софии, близняшек никто не купил.
Либби хмуро бродила вокруг столбов с опустевшими местами под картины и старалась весь вечер избегать других гидов. Видимо она подмечала осуждающие взгляды.
Когда, наконец, последний посетитель ушел, София села на диван и посмотрела на Вана. Он был немного уставшим и задумчивым.
– Могу я закурить? – спросила она.
– Да, конечно. – Константин вытащил под барной стойкой пепельницу и передал девушке.
– Было безумно интересно, – сказала она, выдыхая струйку дыма.
– Разве? – в голосе Константина читалось разочарование.
– О чем Вы? – не поняла София.
– Я слышал Ваш разговор с мальчиком и его отцом, София. Почему Вы сказали не покупать эту работу? Разве она настолько плоха?
