рассеянно посмотрела на подруг. Выглядела она действительно неважно.
– Мне надо вам кое-что сказать, – выдохнула она, как будто долго сдерживалась. – И это вам не понравится, девочки.
– Что случилось?
– Вам придётся готовить проект без меня.
– Но почему? Как? Ты что, переходишь в другую группу?
– Можно и так сказать, – невесело усмехнулась Юта. Она положила руки перед собой, лицо её было бледнее, чем обычно, и она казалась даже меньше, чем была. Совсем малышка, которой надо бы не в Высшей школе учиться, а в куклы играть.
Все вопросительно уставились на неё.
– Вы знаете, что я давно не видела свою маму. Если серьёзно, то уже несколько лет. Она работает в Живых Садах, и в какой-то момент ей перестали давать отпуск. Именно поэтому я очень хотела попасть в орден Трилистника, чтобы потом мы с мамой могли работать вместе. И нам не пришлось разлучаться так надолго.
– Да, ты мне говорила, – сказала Чижик.
– Ну вот. А потом… я узнала, что я такая не одна. У нескольких девчонок с моего курса очень похожая история, чары с Зелёного острова очень редко бывают дома и почти не выходят на связь.
Девочки переглянулись. Шани с Эльдой обменялись особенно многозначительными взглядами.
– А как же письма? – спросила Чижик. – Ты же получала письма?
– Да, письма были моей радостью и надеждой, – кивнула Юта. – До последнего времени. Сначала они казались очень искренними, полными деталей и подробных рассказов о работе на острове. Но в последнее время они… они как будто все одинаковые. По шаблону, понимаете? И ещё… буквы путаются, почерк стал ужасно неразборчивый. И смысла в этих письмах совсем нет. Кажется, будто мама пишет не мне… в них нет вообще ничего обо мне. В общем, как будто это не она…
– Это очень странно, – сказала Шани.
– Да. И я так думала, – продолжала Юта. – Только всё равно надеялась, что это временно. Но один раз… Если честно, то Дик подсказал мне идею… Посмотреть, нет ли в этих письмах чего-то ещё. Понимаете, мы много времени провели вместе, и то, что он рассказал мне о Живых Садах и о чаре Лазарии, – это всё сильно отличалось от того, что я привыкла думать и слышать. И я засомневалась. И стала смотреть. Вот, поглядите.
Она достала из сумки лист бумаги, помятый, исчирканный странными словами. Как будто тот, кто писал, делал это с огромным трудом, вырисовывая или выцарапывая каждый символ.
– Что это?
– Одно из последних писем от мамы, – сказала Юта.
– Но это же… даже не похоже на письмо, – заметила Эльда.
– Потому что это и не письмо.
– Оно какое-то рваное. Как будто побывало в переделке.
– Смотрите внимательнее, – подсказала Юта, отдавая письмо подругам.
Девочки вертели письмо, передавая его друг другу. Мариса даже зачем-то понюхала его.
– Странный
