что с ним что-то не так. Человек, не любящий цветы, не может не скрывать какую-то тайну, – безапелляционно выпалила госпожа Илма.
– Это я подозревала, а не ты, – обиделась госпожа Ирма.
– Дамы, дамы, – попытался остановить их Крендель, но безуспешно. Перебранка продолжалась ещё несколько минут, пока старушки просто не выдохлись.
– У меня есть колокольчик, – отвлёкшись от словесной баталии, вспомнила госпожа Ирма.
– А я могу запеть песню при его появлении, – от этой мысли глаза Илмы засверкали.
– Я тебя умоляю, от твоего голоса все соседи сбегутся, – хихикнула госпожа Ирма.
– Неправда! – возмущённо воскликнула сестра.
– Итак, принимаются оба предложения! – предотвратил Крендель новый скандал. – Тим, я буду здесь, а ты иди. Можно было бы, конечно, пойти с тобой, но как-то я с собаками не очень дружу.
– А от вас к соседу перебраться можно? Не через калитку? – поинтересовался Тимур.
– А то ж! – хитро блеснула глазами госпожа Илма.
Сёстры Беркович вместе с Кренделем живописной компанией расположились за столиком на лужайке, а Тимур, отодвинув неприбитую доску забора, пролез во двор Манчини. Лайла, увидев гостя, дружелюбно замахала хвостом и, подбежав, принялась обнюхивать.
– Только не лай, – попросил её Тимур.
Прижимаясь к стене, он пробрался к крыльцу. Оказавшись у двери, глубоко вздохнул и только после этого нажал на ручку. На удивление, дверь оказалась незапертой и открылась совершенно беззвучно. Тимур увидел тесную прихожую, слева темнел ещё один дверной проём. Навстречу неприятно пахнуло затхлостью.
В одноэтажном коттедже соседа было всего три комнаты. Пройдясь по ним, Тимур заметил странность: дом выглядел заброшенным, словно в нём никто не жил, вокруг царил беспорядок. Глядя на ведущую в кухню цепочку следов на полу, Тимур понял, что хозяин уже давно не заходит в другие помещения. Кухня, видимо, когда-то была уютной. Но теперь весёленькие шторы в горошек пропылились и свисали серыми тряпками. В раковине шаткой горкой высилась грязная посуда, покрытая плесенью. Засохшие цветы торчали кривыми скелетами из горшков на подоконнике. Посуда с остатками пищи и бутылка протухшего молока на маленьком откидном столике источали ужасный запах. Следы обрывались около кресла, стоящего перед раскрытым настежь окном. Тимур открыл холодильник: пустые полки – ни продуктов, ни напитков. Словно господин Манчини не ел, не спал и не ходил по дому, а проводил всё время, сидя в кресле у окна.
Постояв ещё несколько минут, Тимур решил не испытывать судьбу и вместо того, чтобы вернуться к входной двери, вылез во двор через открытое окно.
Лайла подпрыгнула и, радостно взвизгнув, попыталась его облизать.
– Бедная девочка, – прошептал Тимур, ласково поглаживая собаку по голове, – что-нибудь да придумаем.
Пробравшись обратно через лаз, он застал компанию за весёлой беседой и поеданием булочек с творогом. Увлечённо обсуждая кого-то из соседей, старушки совсем забыли,
