небо застывшими глазами, лежала молоденькая крестьянка лет двадцати. Чуть поодаль толпились скорбящие. Где-то среди них убивалась мать.
– Ее звали Руна, – пояснил мне староста. – Тело нельзя трогать, пока душегуб не будет найден, иначе душе убиенной не обрести покоя и вечно бродить в этих местах.
– Так вот почему вы хотели по-быстрому решить вопрос со мной! А если убийца останется не пойманным?
– Тогда скверно будет… Ее похоронят прямо здесь. И проклято будет это место, и будут его обходить стороной…
Я внимательно осмотрел тело. Облака расступились, выпуская мне в помощь молодую луну. Ночной свет осветил труп, отразившись в широко открытых глазах, оцепеневших посмертно от ужаса. Одежда порвана по швам, т. е. руками, а не когтями, сарафан в крови, грудь обнажена. Лицо налилось пунцом, вокруг шеи бордовые борозды. Ее изнасиловали и задушили… Я пощупал живот трупа – еще теплый… Значит, с момента смерти прошло всего несколько часов. Я разжал пальцы правой руки убитой. В ладони зажат вырванный лоскут холщовой ткани. Ткань отличалась от одежды убитой: структура грубее и состояние заношенное.
– Соберите всех жителей на площади, я найду убийцу, – приказал я старосте.
Глаза его округлились, а на лбу выступили крупные капли:
– Как же вы, господин, так можете, иль нечистый с вами?
– На площади должны быть все мужчины Тисса, – я положил руку на рукоять кинжала. – Ты меня понял?
– Конечно, господин, – закивал староста и бросился собирать народ.
Через пять минут все население деревни, а это около трехсот человек, собралось на площади, негодующе переминаясь с ноги на ногу. Пришли даже дети. Их никто не собирал, но любопытство и желание подурачиться ночью одержали верх.
Я поднял руку, люд притих.
– Жители Тисса, среди вас находится человек, лишивший Руну жизни.
– Не-ет!.. Нет! – зароптал народ. – Отродясь не бывало такого, это дело рук пришлых!..
– До реки, где лежит тело, очень близко, – оборвал я. – Кто-нибудь из вас слышал крики о помощи несколько часов назад?
Люди опустили головы…
– Нет, не слышали, – ответил я за них. – Потому что их не было! Потому что Руна знала убийцу и подпустила его к себе. Он напал и, придушив ее, снасильничал, а затем убил… Руна – статная девушка, закаленная крестьянской работой. Не каждый справится с ней. Скорее всего, душегуб силен и молод. Он караулил ее у реки. В рощице, откуда хорошо наблюдать за окрестной речкой, я нашел место с истоптанной и примятой травой. Поврежденные травины не пожухли и еще зелены. А теперь скажите мне, кто из парней чрезмерно ухлестывал за покойной, кого она отвергала, чьих ухаживаний она не принимала?
Наступила гробовая тишина. Стало слышно даже кваканье лягушек с противоположного берега.
– Нистон… Он хаживал к девице, – промямлил староста, всплеснув руками.
– Д-да… Да, – закивал народ.
– Где
