будет любопытно узнать, что вы интересуетесь этой платформой.
– Вы что, угрожаете нам? – осведомился Уоллес.
Его тихий голос стал странно ласковым.
– Мне бы не хотелось пользоваться этим словом. Скажем, я бы хотел выправить дисбаланс. Ясно, что мое вознаграждение оказалось занижено. Да, ведь это я обнаружил странные показания приборов, зарегистрировал эту аномалию и сообщил о ней. Разве это ничего не значит? И я передал информацию вам – все данные, и по триангуляции тоже, и по телеметрии с глубоководного зонда. Все. И только я мог это сделать – у меня все было в руках. А больше никто ничего не знает.
– Никто, – повторил за ним Уоллес.
– Если бы не я, ваши люди никогда и не услышали бы о проекте. У вас не было бы никаких… как бы это выразиться… активов.
Уоллес снял очки и начал протирать их майкой.
– И сколько?
– Думаю, пятьдесят тысяч.
– И вы исчезнете навсегда?
Линденгуд кивнул:
– Вы никогда больше обо мне не услышите.
Уоллес ненадолго задумался, продолжая протирать очки.
– Мне потребуется день-два, чтобы собрать деньги. Нам придется встретиться еще раз.
– Два дня? Хорошо, – ответил Линденгуд. – Можем встретиться здесь в то же…
Договорить он не успел. Со скоростью нападающей змеи Уоллес выбросил правый кулак с выставленными согнутыми указательным и средним пальцами и ударил Линденгуда в солнечное сплетение. В животе у того вспыхнула парализующая боль. Линденгуд широко раскрыл рот, но не смог произнести ни звука. Он невольно наклонился вперед, пытаясь восстановить дыхание, и схватился руками за живот. Уоллес выбросил правую руку еще раз, схватил Линденгуда за волосы, пригибая его голову к сиденью и жестко выкручивая ее. Мучительно тараща глаза, Линденгуд увидел, как Уоллес, позабыв про очки, посмотрел вправо и влево, чтобы убедиться, что его действия остались незамеченными. Держа Линденгуда за волосы, он потянулся через него и закрыл водительскую дверь. Когда он выпрямился, Линденгуд увидел у него в руке шланг воздушного компрессора.
– А ты, друг мой, только что стал пассивом, – сказал Уоллес.
Линденгуд наконец обнаружил, что может говорить. Но, как только он вдохнул воздуха, чтобы крикнуть, Уоллес сунул наконечник шланга ему в гортань.
Линденгуд затрясся, его душил рвотный рефлекс. Несмотря на то что Уоллес держал его, он рванулся, выдирая волосы. Не ослабляя хватки, Уоллес подтянул его к себе и мощным, безжалостным движением вогнал шланг Линденгуду в глотку.
Кровь заполнила рот и горло, и Линденгуд испустил булькающий писк. Но тут Уоллес нажал на рукоятку, воздух с жутким напором хлынул из шланга, и в груди Линденгуда взорвалась такая боль, которой он раньше не мог представить.
5
Голос
