призраки. Призрачная деревня врагов: припасы не тронуты, одежда лежит в сундуках и шкафах, а слой пыли на столах и полках такой тонкий, что можно не заметить. Враги бежали поспешно, почти ничего не взяли с собой. Я вслушивалась, пытаясь уловить отголоски их жизни, но все было тихо. Словно даже память о захватчиках умчалась прочь, и остались только мы.
Мельтиар сидел на краю стола, пытался расчесать свои волосы. Деревянная расческа – я нашла ее наверху, в шкатулке возле кровати – скользила сквозь длинные темные пряди, распутывала их, одну за одной. Я ждала, пока он заговорит, ждала долго. Его волосы уже легли ровным потоком, гребень проходил сквозь них без препятствий – а Мельтиар все молчал.
Тогда я спросила:
– Ты не вспомнил, за что тебя судили?
Он покачал головой, сказал:
– Помню только приговор.
Он смотрел на меня, и я потерялась в его взгляде. Это был Мельтиар – тот, чья мысль и чей голос звали нас в бой; это был Мельтиар, чья душа блуждала вчера в забытье. Тот, кто спросил, пойду ли я с ним.
Я ощутила нарастающий звон – то ли боль, то ли счастье – в самой глубине сердца, где моя жизнь сплеталась с душой Мельтиара.
И чтобы чувствовать то, что чувствует он, чтобы просто быть к нему еще ближе, я дотронулась до его руки.
– Ты не представляешь, каким я нашла тебя, – сказала я. – Ты говорил такие странные вещи. Может быть, этот приговор… может быть, его не было.
Он подхватил мою ладонь, провел пальцами по линиям жизни. Я ждала, вслушивалась в его чувства, – они стали сейчас озером, бездонным и темным.
– Легко проверить, – сказал он наконец. – Подойдем поближе к городу, там много моих звезд. – Он замолк, словно налетев на невидимую стену. Но потом закрыл глаза и договорил: – Если я ошибся, если приговора не было, мы поймем это сразу.
Я знала о темноте. Знала, что Мельтиару не нужно оружие: с ним всегда сила, хранящая магию, готовая вырваться искрящимися темными волнами. В этой темноте каждый может увидеть свое отражение, там таятся способности старших и младших звезд, там песни магов из Рощи.
Но моих способностей там нет, потому что я лишена магического дара.
Про темноту нам рассказали очень давно – мы жили тогда в городе и только готовились стать скрытыми, отправиться к врагам, – но до войны я не видела ее ни разу. Да и потом – только один раз в бою, далеко, у самого горизонта. Черная вспышка ослепила, заставила сердце запеть – и исчезла.
Сейчас темнота искрилась на пальцах Мельтиара. Я не могла отвести глаз, следила, как она набирает силу: едва различимые черные росчерки свиваются в потоки, движутся все быстрей, сияют все ярче. Никогда прежде я не видела, чтобы свет был черным.
Беззвучный голос Мельтиара полыхнул среди моих мыслей – такой же черный, такой же яркий:
Страшно?
– Нет, – ответила я и взяла Мельтиара за руку.
Темнота обрушилась на меня как смерч, как черное пламя. Я больше не видела искр и потоков, темнота была повсюду. Сияла, мчалась
