Ракитин..
– Здравия желаю, ваше благородие… – негромко произнёс он, – никого не пускал. Службу знаю. Вызвал полицию коридорный Фёдор Цыбулин, полтора часа назад. Дверь приоткрыта была, он зашёл, а там- такое, что не приведи господь…– и Ракитин посмотрел на обувь полицейского чиновника, – хорошо, что в сапогах, а так бы и калоши надо.
– Спасибо, Ракитин. Вы нам этого коридорного позовите. Ну пошли, поосторожнее только, – предупредил Сергей Петрович подчиненных, – под ноги смотрите.
Минаков, судя по правой руке, скользнувшей за отворот своего пиджака, схватился за пистолет, ну а Девяткин нехотя лишь поправил шляпу.
Стабров открыл дверь сам, и коснувшись выключателя на стене у входа, зажёг освещение. И вправду, хорошо, что в сапогах… Их, почти у порога, встречала лужа крови. Не в фигуральном, а самом что ни на есть натуральном смысле этого слова. Ходил как-то полицейский чиновник посмотреть на картины Куинджи, Ерёма Тулупов позвал его по совету своей новоявленной знакомой, так Сергей Петрович увидел море, изображённое мастером. Написанная им водная гладь сверкала и переливалась в свете луны так, будто именно она настоящая. Очень понравилось в галерее и ему, и Анне Аркадьевне.
Так здесь это море, или хотя бы глубокая лужа, была из крови, уже ставшей застывать. Видно, этот мясник выпустил всю кровь из несчастных. . Не меньше трёх гарнцев натекло, до стола и кроватей доставало. Такой получился страшный плотный кисель на крашеных досках. И в нём, застывшими фигурами, лежали два тела. И, как продолжение этого натюрморта, в крови застыли два ножа и «браунинг».
– Андрей Сергеевич, будь так любезен… Прямо ужас, – не сдержался и Стабров, – калоши прикупи в рядах. На шестерых. И клеёнку, на пол бросить. Вот, деньги.
– Нда… – только и произнёс Девяткин, – я быстро.
Полицейский надзиратель просто сбежал по лестнице, прогрохотав подбитыми подковками подошвами своих ботинок. Стабров повнимательнее посмотрел на тела, как были раскинуты их руки, и жуткий кровавый след от ладони на крашеной стене. Возможно, этот пытался подняться. Но, криков же никто из постояльцев не слышал? Пока было непонятно многое.
Но вот подошёл расторопный Ракитин, перед ним, еле перебирая ногами, плёлся несчастный молодой человек. Он глянул на место убийства и страшно побледнел. Сергей Петрович уж собрался подержать несчастного, что бы не упал, но коридорный справился со своими чувствами.
– Сергей Петрович, это и есть, Фёдор Цыбулин.
– Спасибо.. .А вы идите, Ракитин.
Стабров дождался, пока городовой вернётся на лестничную площадку. Затем посмотрел повнимательнее на коридорного, на его руки. Нет, на убийцу был непохож, да и хлипок больно. Полицейский чиновник вытащил из кармана коробку монпансье.
– Бери, не стесняйся. Отвлекает, – строго проговорил он.
Собеседник взял несколько леденчиков и сунул себе за щеку. Вышло бы довольно комично, если бы не гнетущая атмосфера.
– Так
