увидев обстановку в номере.
– Обоих? – лишь уточнил видимо, старший.
– А как по-другому, Акакий?
– Так вам виднее, Григорий Ильич. Вы же начальство.
– Этого и этого. Так понятнее? – всё прояснил и убрал сомнения подчиненных Федюнин.
Оба лишь кивнули, и принялись за своё печальное дело. Прикрыли брезентовые носилки рогожкой, что бы не запачкать, и вынесли по очереди убитых. На полу осталась такая адская аппликация, как показалось Стаброву- в застывшей крови отпечатался контур убранных тел.
– Сергей Петрович! И ещё две сумы, холщовые, – отвлёк Стаброва от очень заразительной картины
Полицейский чиновник кивнул, и пальцами, прикрытыми лайковыми перчатками, приподнял одну из сумок, и даже принюхался. Ощутимо пахло мехом, шкурами. Чиновник посмотрел, изучил и внутренность этой багажной сумки.
– Кажется, здесь меха лежали, – вынес свой вердикт Стабров, -Никулину отдадим, пусть посмотрит. Больше ничего?
– Так оружие, – ответил Минаков, – пистолет. И отсюда вижу, что так на боевом взводе и остался. .
– Ладно… Александр Владимирович, сходите к управляющему. Узнаете точно, когда в комнаты приехали Зеленко и Зинченко, часто ли гости к ним приходили. Ну, в общнм всё, что удасться разобрать по делу. Время раннее, сегодня уж начинать лучше всего .
– Пойдём. Мне в торговые ряды, – заметил Девяткин товарищу.
– Надо калошки снять, – пробормотал Минаков, опустив глаза на чёрную, блестящую обувь.
Правда, теперь она приобрела и следы красного колера, но не от краски. Девяткин глянул и на свои, и показал товарищу на бедую дверь в коридоре. Вскоре товарищи поставили чистые калоши на пол, а сами вытирали влажные пальцы носовыми платками.
– Всё, кажется, – пробормотал недовольный Андрей Сергеевич.
– Ничего, зато здесь калачи хорошие , – утешил друга Минаков.
Девяткин в лавках Верхних Торговых рядов
Прошёл от дома, и заметил, как по Красной Площади прогрохотал трамвай , и вагоновожатый остановился около Исторического музея. Рядом с Девяткииым проехала тележка разносчика мороженого, кричавшего времени от времени:
– Кому пломбир! Пломбир кому! Отведайте, господин хороший! – переключился на полицейского уличный торговец.
Андрей Сергеевич просто обошёл разносчика и вошёл в один из подъездов Верхних торговых рядов. Обыватели бродили между лавок, и слышался шум оркестра. Ну именно шум, а не музыка. Происходила, так сказать, тренировочка. Ну в лавке рядом, как видно, назревала ссора между приказчиком и покупателем. На почве, как расслышал полицейскй надзиратель, обсчёта. Дело то обычное, а мимо пройти не было никакой возможности. Девяткин вошёл и встал, наблюдая за торговцем. К продавцу подошли и пара его работников.
– Кассу пересчитать надо, я вам рубль положила, – повторила женщина, – Вот здесь. А не тридцать
