потому что очнулась, лежа на земле и с единственной мыслью в голове: его больше нет. Я лежала в грязи, промокшая, окоченевшая. Подняла руки к лицу, закрыла ими рот и нос. Лицо согрелось от дыхания, а я все повторяла: «Господи, господи». Я понятия не имела, что теперь делать, даже заплакать не могла от испуга.
Мой собственный шепот заполнил уши до краев, но вдруг до меня долетели еще какие-то голоса, а с ними какой-то непонятный звук – хлещущий, шуршащий. Кто-то прочесывал кусты.
– Одного поймали, второй вряд ли далеко.
– Не каждый день удается словить террориста, а?
– Ты правда так думаешь? Он террорист? Такой-то пацан?
– А кто его знает, их теперь, говорят, и таких вербуют.
– Когда его вели в участок, мне показалось, умом он не особо вышел.
– А на что террористу ум? Без него даже и лучше. Забивают им головы всякой дрянью – эти чернокожие парнишки, они во что хочешь поверят. Ты пойди пойми, чего там у них в мозгах происходит.
Вот оно как. Похоже, Жука схватили. Я почувствовала, как что-то поднимается к горлу. Сглотнула. Голоса приближались. А еще показался свет. Свет фонарей метался во все стороны.
– Сейчас закончим в парке, потом на пустырь за школой на Мэнор-роуд.
– Идет.
Я вытянулась в струнку и попыталась распластаться вдоль стены. Хлещут ветки, шуршат листья теперь всего в нескольких метрах. Я задержала дыхание – глупость, конечно, но, когда тебя загнали в угол, трудно соображать.
И тут что-то скользнуло по листьям в тридцати-сорока сантиметрах от моего лица, на меня посыпались дождевые капли. Палка – они шарят палкой по кустам.
– Пониже еще попробуй, по самой земле.
– Сейчас.
Палка высунулась опять, теперь у самой земли. Появилась она довольно далеко, но постепенно приближалась, вычерчивая полукружья. Я как можно сильнее втянула живот. Палка прошла в сантиметре от меня, потом скрылась. Воздух внутри и так-то уже был сжат до предела, а тут я еще надавила животом. Мне казалось, я сейчас лопну. Не раскрывая рта, я выдохнула через нос, стараясь делать это постепенно, – и все же без легкого шмыганья не обошлось. В моих ушах оно прозвучало точно взрыв атомной бомбы, но на фоне шелеста листьев и голосов этих придурков, видимо, прошло незаметно. Они и ухом не повели. Я слышала, как они пошли дальше.
Я не то чтобы расслабилась, но дышать стало легче. Впрочем, в мозгах не утихала паника: я теперь одна, по-настоящему одна. Наши с Жуком отношения, наше общее приключение – все это длилось каких-то три дня, а мне казалось, что мы всю жизнь вместе. За эти несколько дней мы пережили столько, сколько другие переживают за весь свой век. Более того, я привыкла полагаться на него – ведь, чего там скрывать, с того самого момента, как мы пустились в бега, именно он обдумывал ситуацию и принимал решения. А теперь мне придется жить своей головой.
Я медленно
