– от повестки вчерашнего ночного заседания в парткоме провинции до разногласий на этом заседании, а также новейшие указания секретаря Гао Юйляна, полученные ими с Ци Тунвэем. Опять-таки, Департамент по противодействию коррупции провинции готовит материалы по Дин Ичжэню, чтобы китайский центр Интерпола как можно скорее выпустил Красный циркуляр[9], а Департамент общественной безопасности уже готовит преследование за рубежом.
Закончив говорить о работе, они продолжали сидеть, храня сухое молчание. Неожиданная неудача пролегла трещиной в многолетней дружбе однокашников. Хоу Лянпин знал, что скромный и великодушный Чэнь Хай предпочел бы сейчас улыбнуться, что ему очень хочется сбросить это тяжелое бремя с души. Но внутри у Хоу Лянпина все кипело. Чэнь Хай слишком разозлил его, упустив коррупционера, который почти уже был в руках правосудия. Вчера по телефону он несколько раз просил задержать Дин Ичжэня – но Чэнь Хай так его и не послушал!
Чэнь Хай держал в офисе аквариум. За стеклом рыбки всевозможных расцветок – яркие, пестрые – сновали взад-вперед в толще воды. Хоу Лянпин знал, что Чэнь Хай унаследовал хобби своего отца Чэнь Яньши, который имел особую страсть к цветам, птицам, насекомым, рыбам. Все углы комнаты были забиты зелеными растениями, карликовым бамбуком, бразильским деревом, монстерой, сциндапсусом золотистым – со всеми видами и не разобраться, – что придавало комнате ярко-изумрудный цвет.
Хоу Лянпин, стоя перед аквариумом, любовался рыбками. Внутреннее напряжение постепенно отпускало его, настроение тоже несколько выровнялось. Он понимал: то, что Чэнь Хай прохлопал такое крупное дело, не может пройти бесследно. Глядя на рыбок и анализируя вместе с Чэнь Хаем ситуацию, он задумался: а что, раньше в Департамент по противодействию коррупции и в дисциплинарную комиссию разве не поступало никакой информации? Неужто ни один человек не сообщил о Дин Ичжэне? Чэнь Хай, помолчав немного, вспомнил, что на Дин Ичжэня пришло несколько анонимок, и большого внимания они не привлекли. Однако было и одно подписанное заявление… Хоу Лянпин только теперь перевел взгляд на Чэнь Хая:
– Кто автор подписанного заявления?
– Мой отец. – Чэнь Хай неловко улыбнулся. – Ты хорошо знаешь, что за человек мой старик, прокурор в отставке. Однако реальный заявитель не он, а рабочий швейной фабрики «Дафэн»; мой отец просто передал. В заявлении недоставало надежных доказательств, фактов, поэтому я и не обратил на него внимания.
Хоу Лянпин поднял глаза и пристально посмотрел на Чэнь Хая:
– Не обратил внимания? Ай-яй-яй, и старый прокурор Чэнь Яньши не надрал тебе задницу?
– Хоуцзы, как насчет утихомириться, или, может, сам мне всыплешь вместо моего отца разок, – Чэнь Хай пытался шуткой разрядить обстановку. – Но ты, возможно, не понимаешь, в каком нынче положении мой отец. Для тебя он, конечно, по-прежнему дядя Чэнь…
– Как это не понимаю – понимаю, и очень даже хорошо! Говори-говори, как сейчас дела у старика?
Чэнь Хай начал говорить и рассказал
Красный циркуляр – список граждан КНР, находящихся в международном розыске и подлежащих выдаче Китаю.
