пигментированный узор, когда он сжимал кулаки. Острый, резко очерченный, ломаный-переломаный нос не отличался прямизной, а расплющенные уши смахивали на раздувшихся жаб. На вечно хмуром лице жутковато выделялись ярко-желтые глаза под нависшими бровями.
Мюррей свернул в узкий каменный проулок, защищенный от шума центральной улицы. Прошел мимо беловолосой торговки, прячущейся за прилавком с фруктами.
– Лучший пульсирующий виноград! Служители говорят, съедайте несколько ягод в день, и вы переживете архивариуса. – Она улыбнулась, жестом предлагая на выбор набухшие, пульсирующие от спелости плоды.
Ближе к середине проулка, когда крики торговцев уже начали стихать, Мюррей остановился перед обшарпанной дубовой дверью. На выцветшем навесе проступало изображение желтоглазой летучей мыши с оскаленными зубами.
В «Летучей мыши» воняло пролитым пивом и потом. В заведении толпилась обычная публика – гривары и патроны работяг-грантов. Сюда же заглядывали мерки в надежде подхватить контракт на работу, сборщики – передохнуть после посевного сезона в степи, перепачканные землекопы с ближайших рудников.
Со стареньких лайтбордов «Обзора», висящих на дальней стене, слетал пронзительный голос комментатора:
– А теперь… прямой репортаж из столицы Эзо, с великолепного стадиона «Олбрайт»…
Единственное, что объединяло представителей разных родов, это поединки, демонстрируемые «Обзором». Хотя большинство живущих в Подземье считались гражданами Эзо, их предпочтения в большей степени определялись ставками, которые они делали.
Большинство посетителей «Летучей мыши» не отрывались от экранов. Некоторые с трудом сохраняли вертикальное положение в окружении пустых бутылок и едва не падали со стульев. Два покрытых коркой грязи гранта восклицали, когда Мюррей проталкивался между ними, направляясь к бару:
– У Фегара короткий рич! Нет, моего парня ему не одолеть!
– Ты что, приятель, нейро перебрал? Он завалил Самсона, а уж тот-то в десять раз круче этого!
Умом и сообразительностью гранты не отличались. Их выводили с прицелом на тяжелый физический труд и использовали в горнодобыче, транспортировке грузов, сборе урожая, расчистке и уборке территории. Хотя Мюррей частенько задавался вопросом, не питие ли их настоящий талант. Впрочем, сам он ничего против грантов не имел – они занимались своим делом и никому не мешали. Не лезли в жизнь гриваров. Не манипулировали и оставались в тени. В отличие от даймё.
Высокий, жилистый бармен с кожей цвета обсидиана полировал стойку. Левая сторона его лица провисла, лысина блестела от пота. Подойдя ближе, Мюррей поймал взгляд единственного видящего глаза.
– Самый лучший местный эль.
Мужчина налил кружку единственного имеющегося в наличии эля, и половина его лица растянулась в широкой ухмылке.
– Старина гривар, каким ветром занесло тебя в мое чудесное
