Вжих выглянул за дверь и закрутил головой, чтобы понять, откуда доносится музыка.
– Что, нравится? – Матильда вышла вслед за ним и устроилась на бордюре, не выпуская чашку из лап. Вжих так закивал, что даже щёки захлопали в такт музыке. – Совсем как в детстве, правда?
Бульдог улёгся на землю, положил голову на лапы и стал мечтательно насвистывать мелодию.
– Детсадовцы, – вздохнула Матильда и поджала губы. – К ним воспитательница новая пришла. Из бывших театральных.
– А ты чего? Могла бы тоже их учить. – Вжих приподнялся на лапах и возмущённо добавил: – Театру отдала всю жизнь, а теперь будешь для помидоров танцевать?
– Балету неважно где, балету важно – КАК! – Матильда изящно закрутилась, перелетела через Вжиха и, приземлившись, выдохнула: – Балет – это призвание! Если призвал, то раз и навсегда. Будешь служить ему даже в теплице!
– А если отозвал? – Вжих хмыкнул в раздувшуюся от недовольства щёку.
– Зря ты так, малыш. – Матильда съёжилась. – Не балет отозвал, а новый директор театра Наврядли. Да и возраст уже, возраст…
Крыса порылась в сумочке, которая по-прежнему болталась на локте, вытащила старое зеркало, поплевала на него, протёрла подолом платья. Из зеркала на Матильду с грустью смотрела острая крысиная морда – с проседью в усах. Павлинье перо жалобно свесилось со шляпы, скрывая лучики морщин у глаз.
– Навряд ли вы по-прежнему нужны, – загундосила Матильда, подражая директору. Она смотрела в зеркало, зажав нос пальцами. – Навряд ли пригодитесь. Поверьте, дорогая, вам будет хорошо на пенсии.
Крыса покрутила зеркало в лапах и затолкала обратно в сумку.
– Но я не жалуюсь, у меня хотя бы крыша над головой есть. А ты? Совсем бездомный! – Крыса хлюпнула носом. – Зато у тебя есть я. Не так уж много, но…
– Не так, Матильда! Зато у меня ЕСТЬ ТЫ! – подхватил Вжих с энтузиазмом. – И молодость, и большие планы! – Бульдог приподнял Матильду как пушинку и закружил под звуки вальса. – Раз-два-три, раз-два-три, раз-два!..
Докружившись до окон детского сада, пёс споткнулся, влетел в стену и повалился на траву, увлекая крысу за собой.
– Что, потерял сноровку на боксёрском ринге? – рассмеялась Матильда, поднимаясь с земли и отряхивая платье.
– Ну не скажи! – Вжих подскочил, разбежался и вспорхнул над землёй, вытянув лапы в одну линию и зависнув в воздухе у самых окон садика.
Малыши скучали у балетного станка. Щенок зевал, носорог пытался ковырять в носу, львёнок смотрелся в зеркало, зебрёнок запутался в четырёх ногах, а мартышки вычёсывали друг другу шёрстку. Старый ослик, не замечая ничего вокруг, играл на пианино бесконечный «Вальс цветов», сонно кивая головой в такт. А учитель танцев, молодая бегемотиха, самозабвенно опустив ресницы, танцевала: «Раз-два-три, тянем лапку, раз-два-три, держим спинку…»
Полюбовавшись на бодрых танцоров, Вжих плюхнулся на землю, чуть не сбив
