шепотом позвал Андрей. – Он нам дверь открывает.
– Вот клянусь, если они сейчас зайдут и станут снова ругаться, я покусаю обоих! – Примус боднул головой последний раз, дверь распахнулась, в комнату влетел ветер и заскочили замерзшие хозяева.
– Первым же делом вызову мастеров и застеклю балкон! Курить буду только тут в открытую форточку. А если того… Ну, если что, так вообще брошу! – Андрей притянул к себе Марину. – Так что первым делом застеклить! В смысле, первым делом иди в ванну и отогревайся.
Марина в ванную едва дошла, так замерзла. Чуть там не уснула, когда пришел муж и вытащил ее из горячей воды, пара и полной осоловелости.
– Не-не идем на кухню! – рассмеялся он.
Посреди стола стояла миска, прикрытая чистым кухонным полотенцем.
– Это чего? – осторожно уточнила Марина.
– Это тесто! Муся, убери лапы! – скомандовал Андрей любопытной Мусе, потянувшей к себе полотенце.
Марина поджала губы. Зря она расслабилась. Ничего не изменилось! Он опять издевается.
– Знаешь, у меня оно получается легко – меня бабушка учила. Я тут подумал: в конце концов лучшие шеф-повара в мире – мужчины. Так что в следующий раз, когда мне захочется пирогов, тесто за мной! А начинку ты делаешь бесподобно! Договорились?
Маринка закивала, а потом торжественно объявила:
– Я точно знаю, что ты у меня самый умный и у тебя получится тот проект, который ты сейчас рассчитал. И все остальные тоже. А если что-то не получается, то оно нам просто не надо. Договорились?
Примус едва успел пошевелить усами и стряхнуть с морды ухмылку. Нечего людям лишнее демонстрировать, а то еще привыкнут.
– Муся, ты чего? – удивился он торжественному виду кошки.
– Оно опять тут! Я его чувствую. Оно снова вернулось домой. Наше тепло!
– Конечно! Оно же зависит от людей, – снисходительно покосился на них кот.
– И от нас, да? Мы же помогли им? – запереживала Муся.
– Еще как помогли! Мы так здорово их проветрили! – довольно кивнул Примус, забираясь на руки к Марине и наблюдая, как Андрей наглаживает разомлевшую и счастливую Мусю. – Они, когда непроветренные, такие глупые становятся, оказывается! – пофыркал он, устраивая морду на плече хозяйки. – Ну, ничего-ничего, теперь-то я сам буду следить за вами, чтобы ничего не удумали! – решил он.
Ночью он отправился проинспектировать миски – проголодался от дневных переживаний, а потом, устроившись на кухонном подоконнике, уставился на звезды, такие близкие с его семнадцатого этажа.
– Эх, люди-люди… Как котята несмышленые! Ну, теперь-то за вами есть кому присмотреть! – кивнул он сам себе, ощущая, как в доме потихоньку ступает мягкими и неслышными шажками самая загадочная и удивительная вещь – то самое людское тепло, которое называют любовью.
Ломовая лошадь
Елена тоскливо раздумывала над словами директора:
– Мы
