найти спасение от несправедливости – как заметет тебя там, заблудишься, вмерзнешь в белый снег, так и придет свобода от всех напастей! Или белый волк тебя осчастливит!
– Нет, это не про зимние степи. А про то, что неведомо где, неведомо в какой стороне и неведомо как далеко есть на земле место в Белых степях, где живут только счастливые люди. Там не нужно работать, как здесь, от зари дотемна, не надо заботиться о хлебе, о теплом ночлеге, там все есть, и люди там живут счастливые. Там не бывает войн, вражды и ссор. А место называется белым потому, что белый цвет – это цвет чистоты, и люди там живут тоже белые, то есть светлые.
– Ну, это все сказки! И как же можно туда попасть? – все не унимался Ахат.
– Папа говорил, что попадают туда только люди, правильно живущие, совершающие хорошие поступки, у кого только белые мысли. И еще, и это мне не совсем понятно, папа говорил, что белые степи – они вокруг нас или внутри нас. Но только мы их не видим или не все видят. Поэтому, Ахат, давай не будем просто так обижать людей, постараемся совершать хорошие поступки.
Зухра, собравшись идти домой, посмотрела в ту сторону, где на мягкой траве у изгороди возилась ее сестренка Зулейха. Она росла спокойной и могла часами возиться сама по себе с самодельными игрушками и особых хлопот Зухре не доставляла. Но сейчас ее не было на месте. Трава притоптана, лежит ее «кукла» – небольшая гладкая рогатина, обернутая тряпицами, напоминающими женскую одежду.
– Где Зулейха?! – всполошилась Зухра, подняв куклу, и, подумав, что она сама ушла домой, со всех ног бросилась туда. Мальчики за ней. Но дома ее не было. Встревоженный отец тоже вышел во двор и попросил подростков обежать все близлежащие улицы и дворы. Но все безрезультатно. Бегая по второму кругу, они стали заходить во все дворы и спрашивать: не видел ли кто маленькую Зулейху? Не заходила ли к вам?
Затем они, сильно напуганные, стали делать круги побольше и разбежались в разные концы деревни. Отец без седла взобрался на не отпущенную на вечерний выпас кобылу и объехал деревню по кругу. Уже солнце клонилось к закату, темнело на глазах. Паника одолела Зухру – как же она так заигралась, что совсем забыла про сестренку! Вдруг ее украли! Были же случаи, когда маленьких детей увозили в леса и растили как рабов, хуже собак они там жили. Неужели она попала в такие руки?!
Еще большую тревогу и страх добавлял как всегда сидящий на скамейке у своего дома Тимербака:
– Украли вашу Зулейху, вот, – верещал он со злорадством, – уволокли в темные леса, не найдете вы ее, все!
В надежде, что, может, ее нашли, Зухра вернулась к дому: там у ворот на траве уже сидел запыхавшийся и потный Ахат. Вышли встревоженные соседи, на лошади прискакал и папа. Не было только Шакира. Зухра навзрыд заплакала. Отец, ни слова не сказав ей в упрек, приобнял ее. Так они долго стояли, не зная, что делать.
Между тем остывающее летнее солнце, последними закатными лучами подрумянив вершину горы Караульной, ушло за горизонт, и постепенно на западе небо окрашивалось в тревожные оттенки багряного.
