что, я всем сердцем хотела ее.
– Я не хочу ее потерять, – всхлипываю я, и чувствую, как по щекам струятся слезы.
Потому что сейчас мне страшно как никогда.
– Не потеряешь, Чарли. – Рэбел гладит меня по волосам. – Детка, дыши глубоко. Вот так. Ты справишься. Твоя малышка появится на свет, когда нужно.
– Шарлин, – говорит Доминик, и я вижу его лицо через пелену слез. – Ты сама сегодня заявила, что ты имани, значит, сможешь выносить моего сына.
– А если не смогу?
– Сможешь. Ты же альфа. Моя маленькая альфа.
Его голос звучит уверенно, и в то же время нежно, что я перестаю рыдать и прошу:
– Сделай так, как ты делал.
– Что? – хмурится он.
– Как ты делал, когда приходил Хантер.
– Но я ничего не делал.
– Тогда просто обними меня.
Больше объяснять не приходится, Доминик прижимает меня к себе, и я снова оказываюсь под его защитой. Мы с малышкой оказываемся. Это удивительное чувство, мне тепло и уютно. И даже следующий спазм не такой яркий.
Доминик укачивает меня, как ребенка, и боль постепенно сходит на нет. Низ живота по-прежнему тянет, но по сравнению с тем, что было, это ерунда. И все же Доминик не отпускает меня до самого приезда доктора Милтона. Только потом неохотно размыкает объятия и отступает в сторону.
Доктор снова меня осматривает, судя по привезенной им технике, которая сначала представилась мне двумя чемоданами, он захватил с собой маленькую лабораторию.
– Сейчас все хорошо, – обнадеживает Милтон. – Кризис миновал, но это именно то, о чем я вас предупреждал. Чрезмерная физическая или психическая нагрузка может спровоцировать выкидыш.
– Что значит чрезмерная? – интересуюсь я, стараясь сдержать рвущееся наружу раздражение. – Я сегодня вообще не напрягалась. Невозможно же вовсе не нервничать и не волноваться?
Он поворачивается к Доминику:
– А это уже вопрос к вам, альфа Экрот.
– Я позабочусь о том, чтобы она не нервничала.
Мне хочется закатить глаза, потому что я узнаю этот тон. Наверняка, готов немедленно посадить меня под колпак. Но я-то знаю, что дело не в идеальных условиях, а во мне самой. Это мне нужно взять под контроль собственные чувства и думать прежде всего о малышке. Иначе какая из меня мать? Поэтому я поглаживаю живот и мысленно прошу у нее прощения.
Доктор собирает свои чемоданчики и уезжает.
– На сегодня твой рабочий день закончился, Шарлин, – включает строгого альфу Доминик. Хорошо хоть не приказывает закрыть магазин.
– Да, тебе нужно отдыхать, Чарли, – вклинивается Рэбел. – Насчет магазина можешь не переживать – я справлюсь. У меня теперь есть мальчики, а скоро придет Лола.
– Что мне остается, если вы и так все за меня решили?
Я ворчу больше для вида, потому что после этого чудовищного приступа мне больше всего на свете хочется покушать и поспать.
