Фелиция Дэвис, слегка наклонив голову, когда услышала голос Блэр.
– Нет. Все хорошо.
Три женщины продолжали идти молча. Они вошли в дом через парадную дверь; их встретила Марсия Касальс, мать Кэмерон Робертс.
Темноглазая, ослепительно красивая женщина улыбнулась, глядя на трио в дверях.
– Вижу, вы все-таки встретились?
– Да, – ответила Блэр и улыбнулась. Марсия в изумрудно-зеленой шелковой блузке и темных брюках выглядела как копия Кэмерон – только она казалась мягче и лишь немного старше. Эта женщина ей нравилась и вызывала уважение. Блэр занималась живописью и испытывала легкий трепет перед живописцем, признанным критиками.
– Могу я Вам что-нибудь предложить? – спросила Марсия. – Хотите выпить или, может быть, поужинать?
– Если у Вас есть портвейн, это было бы просто великолепно, – ответила Блэр.
Агенты Секретной службы переглянулись и вышли. Дэвис пересекла гостиную и исчезла: она собиралась проверить черный ход и территорию за домом. Старк переместилась в кухню, откуда через арку могла наблюдать за парадной дверью, оставаясь достаточно далеко, чтобы не мешать беседе Блэр и Марсии.
– Ты говорила с Кэмерон? – спросила Марсия, наливая вино в два хрустальных бокала. Один из них она протянула Блэр, сидевшей на диване, а сама устроилась на стуле рядом.
Дом являл собой архитектурный шедевр, предназначенный для комфортной жизни: современное многоуровневое строение с раздвижными стеклянными дверями, небольшими помостами, ведшими к склону холма, множеством фонарей. Острые углы интерьера смягчали неброские ковры и уютная обстановка. Из картин, украшавших стены, всего одна была написана Марсией. Несмотря на мировую известность, она вела такой же уединенный образ жизни, как и ее дочь.
– Она звонила, искала тебя.
– Я разговаривала с ней несколько минут назад.
– Наверное, она не думала, что я замечу, но она казалась… взволнованной.
Блэр колебалась. Она не привыкла обсуждать свои личные дела ни с кем, ну, ни с кем, за исключением Дайан. Дайан Бликер была ее торговым агентом и давней подругой; за прошедшие годы они нередко соперничали за одних и тех же женщин, и все же прекрасно понимали друг друга. Блэр считала, что в дружбе это самое главное.
Знакомство с Марсией было недолгим, но они вместе прошли тяжелое испытание, и между ними образовалась глубокая связь. После ранения Кэмерон, они провели у ее кровати сорок восемь часов. Двое суток в неизвестности, не зная, будет она жить или умрет. Они обе были свидетелями ее борьбы за жизнь, разделив горе и томительное ожидание. Из связывало и еще что-то, о чем они никогда не говорили: они обе любили ее.
Блэр глубоко вздохнула и слабо улыбнулась:
– Думаю, это моя вина. Я решила пойти на прогулку
