буду, да и невозможно скрыть это, поскольку от меня идёт ответная волна.
– Хорошо себя чувствую. Ты не на работе?
– Да, забежал домой, всё утро по делам носился, сейчас на работу пойду.
– А ты обедал? Хочешь, я тебя покормлю?
– Конечно хочу, очень даже, но я уже перекусывал. Давай, завтра к тебе на обед приду.
– Давай! – соглашается она. – Что тебе приготовить? Котлеты будешь?
– Из кабана?
– Из него, – смеётся Наташка. – Сам ведь принёс, так что надо его скорее употреблять.
– Буду, конечно. Из твоих рук всё что угодно буду. Ты чем занимаешься вечером?
– Ничем, – удивлённо отвечает она. – А что, есть предложение?
– Да, имеется. Нас Платоныч приглашает. Знаешь на что?
– На кабана? – догадывается она.
– Точно. Моих родителей и персонально тебя.
– Правда? – удивляется Наташка.
– Конечно, правда. Пойдёшь?
– А во сколько?
– К семи. Я думаю, мы пару часиков посидим да пойдём. Ну что?
– А это удобно, думаешь?
– Ну, разумеется! Он же приглашает.
– А ты хочешь, чтобы я пошла? Я могу и не ходить, если…
– Наташ, ну ты чего! Конечно, я хочу, очень хочу. Мне приятно будет.
– Ладно тогда, – с облегчением соглашается она. – С удовольствием пойду.
– Ну, тогда будь готова в половине седьмого, я позвоню. Отца только предупреди, чтобы не волновался.
– Хорошо.
– Ну всё, значит, до вечера.
Поговорив с Наташкой, я направляюсь к её отцу. Мне приходится ждать минут десять пока он закончит разговор с мутным типом лет сорока. Коротая время, разглядываю плакаты, развешанные на стенах в длинном коридоре.
“Мы людям всю жизнь отдаём без остатка – на страже закона, на страже порядка!” – гласит надпись на одном из них.
Схематичные лица милиционера и милиционерки, стоящих на фоне свершений трудового народа, выглядят самодовольно. Но яркости не хватает. Яркости…
Когда мутный мужик уходит, я захожу в кабинет к дяде Гене.
– А, Егорка, здорово, – говорит он, не отрываясь от бумаг.
– Здорово, дядя Гена, – говорю я и кладу перед ним пачку красненьких.
– Эт чё? – поднимает он глаза. – Калым?
– Это за два паспорта.
– А-а-а, – тянет Рыбкин. – Понятно. Двести рябчиков не хватает.
– Геннадий Аркадьевич, хорош наживаться на близких.
– А ты сначала стань близким, а потом уже цену сбрасывай, – хмыкает он, забирая деньги. – Ладно, исключительно по дружбе, так и быть. Будут тебе паспорта, но давай без обид, за сколько заплатил, столько и получишь.
– Я за два заплатил, – уточняю я.
– За два, за два, но не самые лучшие. Завтра заходи в это же время примерно.
– Как
