они меняются ролями. Спать надо было больше с ней. Скучно ей стало с тобой, с правильным?
– В общем, ушла.
– И как ты?
– Тяжко одному.
– Ты ей звонил?
– Когда грустно, все звонят бывшим. Знаешь, как временами накатывает.
– Я знаю, что такое депрессия, когда очень хочется отвести душу, но, куда бы ты её ни отводил, ей всё не нравится.
«Даже одинокому человеку необходимо побыть одному. Одному из тех, кого могут любить», – подумал я, закурив и предложив сигарету Оскару.
Он махнул головой и достал свою, электронную.
– Бывает, – увидел я росу на его глазах. – Только не надо драматизировать. Соберись!
– Я пытаюсь, но как? Очень трудно собрать человека из того, что она оставила.
– Женщину тебе надо, большую тёплую женщину, она тебя вылечит. Хочешь, познакомлю, у меня много в универе.
– Ради бога, не надо меня лечить, у тебя не хватит лекарства! Ладно, извини, Макс, загрузил я тебя с утра пораньше, мне уже пора на йогу, – положил он в карман рубашки свою сигарету, допил остатки чая и встал.
Я с радостью оторвал задницу от подоконника, выключил плиту и пошёл его провожать, размышляя о том, что сегодня надеть.
Утка с яблоками
Город выглядел серой грудой камней, которые легли так витиевато, что люди, прогуливаясь по нему, невольно ощущали свою убогость. По их тусклым лицам было видно, что им чего-то не хватало. Одним времени, другим любви, третьим денег, остальным просто не хватало, поэтому они были счастливы. Однако последних встречались единицы.
Я встретился с Фортуной у выхода из метро в центре города. Небо тосковало.
– Почему в нашем городе так мало солнца и так много угрюмых людей? – спросила она меня.
– Почему? Есть и счастливые, те, что умеют пить это солнце сквозь облака.
– А те, что не умеют?
– Просто пьют, или того хуже – микстуру.
– Надеюсь, ты не про нас?
– Нет, конечно. Но выпить хочется.
Мы решили зайти в кафе, чтобы залить погоду кофе или ещё чем-нибудь.
Заняли столик в самом углу. Приглушённый свет создавал полумрак, тихо скрипел саксофон, пахло свежемолотым кофе.
– Ты позволишь, сегодня я угощу, – улыбнулась Фортуна.
– Если только любовью, – подозвал я гарсона.
– Тебе какую: со страстью, изменой, капризами, со скандалами?
– Что желаете? – вмешался в разговор официант.
– Мне покрепче, я люблю неразбавленную, – закрыл я сразу две мишени.
– Мне тоже покрепче, – засмеялась Фортуна.
– Текилу или виски! – обратился я к ней.
– Два виски со льдом, – отпустила она официанта. – Знаешь, иногда мне хочется быть вульгарной, развратной, даже пошлой. Ты изменился бы, стань я такой? – тепло сжала Фортуна мою ладонь.
– Нет, но начал бы изменять.
– Я
