мысль. Человек, таким образом, всегда мыслит, даже в своих восприятиях: если он что-то наблюдает, он всегда наблюдает это как общезначимое, фиксируется на одной точке, которую он ставит рельефно, отстраняясь от других точек, и воспринимает это как абстрактное и общезначимое, даже если эта универсальность только в форме.
В случае с нашими репрезентативными концепциями может произойти две вещи. Либо мыслится содержание, но не форма; либо форма принадлежит мысли, а не содержанию. Например, в таких терминах, как гнев, роза, надежда, я говорю о вещах, которые я познал на уровне чувств и ощущений, но я выражаю эти содержания в универсальном режиме, то есть в форме мысли. Я опустил многое конкретное и передал содержание в его всеобщности: но все же это содержание остается чувственно полученным. С другой стороны, когда я представляю Бога, содержание, несомненно, является продуктом мысли, но форма все еще сохраняет чувственную ограниченность, которую она имеет, когда я нахожу его непосредственно или интуитивно присутствующим в себе. В этих обобщенных образах содержание не просто и не просто чувственно, как это бывает в восприятии; но либо содержание чувственно, а форма принадлежит мысли, либо наоборот. В первом случае материя] дана нам, и наша мысль обеспечивает форму: во втором случае содержание возникает в мысли, а форма преобразует это содержание в данные, поступающие в дух извне.
(2) Логика – это изучение чистой и простой мысли, или нематериальных типов мысли. В обычном понимании этого термина мы обычно представляем себе нечто большее, чем простую и несмешанную мысль; мы считаем себя мыслящими нечто, что является даром опыта. В то время как в логике под мыслью понимается не что иное, как то, что зависит от мышления и что мышление привело к существованию. Именно в этих обстоятельствах мысли являются чистыми (несмешанными) мыслями. Ум в этих обстоятельствах находится в своей собственной домашней стихии и поэтому свободен: ведь свобода означает, что другая вещь, с которой вы имеете дело, – это второе «я» (alter ego), так что вы никогда не покидаете свою собственную почву, а отдаете закон самому себе. В случае с инстинктами или аппетитами импульс исходит от чего-то другого, от чего-то, что мы ощущаем как внешнее. Для свободы необходимо, чтобы мы не чувствовали присутствия чего-то другого, не являющегося нами самими. Естественный человек, чьи движения подчиняются только его аппетитам, не является своим собственным хозяином. Как бы он ни был своеволен, фактические составляющие его воли и мнения не являются его собственными, и его свобода – это всего лишь форма. Но когда мы думаем, мы отказываемся от своего эгоистичного и конкретного бытия, погружаемся в вещь, позволяем мысли следовать своим собственным путем, и если мы добавляем 1 что-либо от себя, мы думаем плохо.
Если в соответствии с вышеизложенными замечаниями рассматривать Логику как систему чистых
