Так я тебя раздражаю? Своими выходками?
ЭЛИОТ. Нет. Разумеется, нет.
ВИВЬЕН. Ты знаешь, что раздражаю. Вывожу из себя. Когда сделала колесо на поле для крокета Оттолайн Моррелл ты посмотрел на меня так, словно я только что насрала на ковер.
ЭЛИОТ. А почему ты все это проделываешь?
ВИВЬЕН. Потому что я живая. Это мне обеспечивает минимальный контакт с окружающим миром. Служит доказательством, что я не галлюцинация. Ты никогда не думал о том, что меня может раздражать твое обсуждение с друзьями состояния наших простыней? У меня нарушения менструального цикла, и мужчины-врачи прописывают мне лекарства, от которых все только хуже. Тебе везет. У тебя кровь течет, только если ты порежешь палец. Как я полагаю, ты делишься со всеми, кого мы знаем. И с этими снобами из Блумбери. Они похожи на стадо злобных манекенов, пожирающих людей. Вирджиния Вульф назвала меня мешком с хорьками на твоей шее. Но я простила ее, потому что она безумна. И под кожей мы – сестры. Да только ни у кого из нас кожи нет. Все члены Блумбери – оголенные нервные окончания.
ЭЛИОТ. Сожалею, что мои друзья не соответствуют твоим стандартам.
ВИВЬЕН. То есть ты сожалеешь, что я не соответствую их.
ЭЛИОТ. Не говори мне, что я хочу сказать. Я – поэт. И не знаю, что хочу сказать, пока не услышу, что говорю. Господи Иисусе? Ну почему каждый наш разговор превращается в битву?
ВИВЬЕН. Ты прав. Давай не будем ссориться. Обними меня, поговори со мной, и мы забудем все о других людях. (Приходит в его объятья, прижимается спиной к груди). Расскажи мне о загадочном городе Сент-Луисе.
ЭЛИОТ. Почему бы тебе не поехать со мной и не увидеть все своими глазами?
ВИВЬЕН. Чтобы меня осудила еще и твоя семья, так?
ЭЛИОТ. Да. Таков план. Ты даже сможешь споткнуться о мумифицированные останки одного или двух ковбоев.
ВИВЬЕН. Нет, благодарю. Океан кишит немецкими субмаринами. Оставайся здесь и обнимай меня. Какое у тебя самое лучшее воспоминание детства? Когда ты уже засыпаешь, что крутится у тебя в голове?
ЭЛИОТ. У нас был большой дом, с множеством комнат и мест, где я мог спрятаться.
ВИВЬЕН. Тебе нравилось прятаться.
ЭЛИОТ. Да. Нравилось.
ВИВЬЕН. До сих пор нравится.
ЭЛИОТ. Возможно.
ВИВЬЕН. И каким было твое любимое место?
ЭЛИОТ. В саду, в глубине, стена отделяла его от школы для девочек, которую субсидировал мой дед. Я слышал голоса девочек на площадке для игр. В стене была дверь. И у меня был ключ. Вечерами, когда девочки расходились по домам, я брал ключ, вставлял в замочную скважину, поворачивал, открывал дверь, проходил на пустую игровую площадку, а потом в дом. Бродил по коридорам и комнатам. Такое странное возникало чувство, будто дом населен призраками этих девочек. Я чувствовал их присутствие вокруг меня.
ВИВЬЕН. Тебя это возбуждало. Проникновение в запретное место. Совсем, как секс.
ЭЛИОТ.
